В груди старшины заставы, наблюдающего из-за укрытия за ситуацией, похолодело от явного перегиба и неуправляемости осуществлённой им комбинации. Прапорщик Штыков быстрее пули домчался к быку. Загородив собою лежащего и беспомощного майора Козлова (как на фронте солдат прикрывал телом командира), он повис на голове «Пикадора» и, сняв портупею начальника, успокоил и отвёл того в коровник. Там в присутствии ефрейтора Дедова он объявил благодарность «Пикадору», которую тот в виде полученного лакомства тут же зажевал. Капитан же Сидоров, оказав помощь майору Козлову, услышал от него наконец-то простые слова человеческой признательности старшине заставы, спасшему ему жизнь. Вечером прекрасная баня и парилка погранзаставы организованная прапорщиком и замполитом, ликвидировала ушибы и психическую травму майора Козлова, который, однако, потом почему-то перестал приезжать на эту заставу. По признанию офицеров пограничного отряда после пережитого случая заместитель начштаба резко изменил своё отношение к людям в положительную сторону и через некоторое время был переведён с повышением в округ. Военная контрразведка, с симпатией относясь к прапорщику Штыкову, не стали информировать руководство отряда об истинной подоплёке курьёзного случая.
Мораль сего рассказа такова. Рьяные начальники! Будьте людьми! Не доводите в карьерном рвении своими придирками подчинённых до крайностей подобной изобретательности.
Превратности холуйства в опасной пограничной службе
Спустя немного времени случай с «Пикадором» ушёл в историю. Поработав в очередной командировке на заставе «Крайняя» капитана Сидорова, утром следующего дня я перебрался в соседнее подразделение — «Голубой ключ»[29]. Настроение было отличное, как и великолепная солнечная погода сентябрьского дня, когда на сопках уссурийская тайга сверкала всеми красками осенней палитры. Накануне начальник политотдела, проезжая на «Голубой ключ» с проверкой, на пару минут остановился на заставе Сидорова. В машине с ним сидели два инструктора, имевшие среди офицеров нашего погранотряда репутацию странных мужиков с нехорошими, мягко говоря, манерами и признаками. Оба, будучи тридцатилетними, были неженаты и совершенно безразлично относились к женскому полу. Жили в общежитии в одной комнате, а в командировки просились ездить только вдвоём. Грамотно ведя разговор с офицерами, они иногда забывались и начинали жеманничать, но, встретив их презрительный взгляд, опомнившись, тут же говорили нормальным языком. Мало того. По оперативным данным оба приобрели и читали самиздатовский эротический журнал для мужчин «Лицом к заду». Меткие на прозвища сослуживцы называли их за глаза «парочка голубков»
