Примерно такой же эпизод в деятельности ВКР произошёл в одном из крупнейших городов СССР. Получив данные о том, что ранее неуловимый военный разведчик одной из стран НАТО повадился посещать свою любовницу по месту её работы врачом в больнице, военные чекисты осуществили его захват-компрометацию с поличным. Во время очередного интимного «сеанса» старший опер по кличке «Квазимодо» — внешне страшный как дикобраз и огромный как горилла, сыграл роль мужа-рогоносца. Переодевшись в форму прапорщика, он с топором ворвался в кабинет якобы своей жены-врача, застав обоих обнажёнными. Огромный детина, получив санкции сверху, крушил топором мебель и стулья, подбираясь к забравшемуся под медицинский топчан дрожащему от страха вражескому разведчику и угрожая его убить. Женщина-врач, с ужасом наблюдая происходящее и впервые узнав о существовании второго «мужа», молчала, забившись в углу кабинета. Согласно плану в роли спасителя внезапно появился в форме майора другой наш сотрудник ВКР, который заорал: «Товарищ прапорщик! Смирно! Прекратить самосуд!». В общем, сфотографировали бедного иностранного разведчика-шпиона, скомпрометировали и выдворили из страны.
Мораль этих рассказов такова. Иностранные разведчики-шпионы! Что вам, мало холостых или разведённых русских женщин? Не приставайте к замужним бабам, а то напоритесь на удар спецназа или «прапорщика» с топором! Инвалидами останетесь или вообще отправитесь к праотцам!
Раз в петлицах самолётные винты, то смело бери штурвал в руки
(Шутки шутками, но когда ты в полёте хвост набок)
Старенький военный вертолёт полка пограничной авиации, устало ревя и пыхтя всеми фибрами моторов и винтов, уверенно пробивался сквозь облака домой — в Воркуту. В его чреве за трясущимся раскладным столиком сидели члены комиссии 3-го ГУ КГБ СССР (ВКР), начальник Особого отдела по отдельному арктическому корпусу и его заместитель подполковник Е. В. Бушуев[24]. Физиономии офицеров Главка излучали радостно-благолепный вид, так как работай военных контрразведчиков Воркуты они остались довольны, а потому могли себе позволить расслабиться и принять дары «тундры» (понятно, что не ягелем закусывали). Борьба с аэрофобией народными средствами вступила в завершающую стадию, когда к шумной компании присоединился второй пилот, а затем и бортмеханик. Сидеть стало тесновато и подполковник Бушуев, сняв кожаный лётный реглан, зашёл в кабину командира борта, с завистью оглядывавшегося в открытую дверь. Гуляют-то в салоне без него. Военный контрразведчик Евгений Викторович всегда с юмором дружил (солнечный человек) и частенько разговор начинал с шуток-прибауток. На свою беду, и в этот раз, войдя в кабину, он прокричал сквозь шум командиру вертолёта: «Эх! Вспомнить бы молодость и в кресле второго пилота хоть штурвал подержать!». Окинув испытующим взглядом подполковника, в пограничных петлицах которого блестели такие же как у него птички-пропеллеры, майор Орлов кивнул: «Давай, валяй». Только Евгений Викторович присел и взял с уверенным видом в руки штурвал, как Орлов вскочил с кресла и с возгласом: «Давай рули, я только на секунду к компании присоединюсь», с радостным видом выскочил в салон. Побледнев, не успев даже возразить, Бушуев что есть силы вцепился в штурвал, думая: «Только бы удержать ровно машину». Однако как норовистый конь-рысак, почуявший не хозяина, а чужака, вертолёт вдруг затрясся со страшной силой. На пол полетели какие-то планшетки и военная требуха, а в салоне на столике расплескались драгоценные «нектары». Вспомнив, наконец, о родных и близких, а также, услышав свой внутренний голос, который прохрипел с испугу: «Вот теперь тебе точно звиздец пришёл», Бушуев собрал все свои незаурядные силы и заорал благим матом: «Кто-нибудь! Помогите! Мы падаем!». Через мгновение, перепрыгнув как через гимнастического козла спинку оставленного кресла, свой штурвал уже крепкими руками держал командир. Усмирив взбунтовавшегося «коня» и немного придя в себя, майор Орлов озадаченно прохрипел Бушуеву: «А ты что? Давно не летал? Какое хоть лётное училище кончил?». Когда он услышал, что военный контрразведчик закончил только сухопутное высшее пограничное училище, то с испуганным видом произнёс: «Я-то думал, что ты наш — летун. Ведь до тебя все старшие оперуполномоченные военной контрразведки до работы в органах безопасности летали на вертолётах или самолётах
