Попельский кивнул ему и побежал на двор. За помойкой стоял фургон кафедры судебной медицины. Попельский оттолкнул двух крепких санитаров и упал на колени у ног жертвы, вдавленных в щель между помойкой и стеной дома номер 19. Стянул простыню. Увидел узкую ступню с накрашенными ногтями, бедро, обтянутое чулком, и упругую грудь молодой женщины. Оперся о стену и закрыл глаза. Но это не помогло. Перед глазами продолжали маячить веревка, которая обвивала ступни, шею и руки, прикушенный язык, синяя полоса, заметная из-под грубого мохнатого каната, многочисленные веснушки, которые покрывали все тело, и рыжие кудри, которые рассыпались, выстилая землю возле мусорки.
Прежде чем Попельский приступил к своим обязанностям полицейского эксперта, минули несколько дней, нужных ему, чтобы произвести изменения в предыдущей жизни.
Прежде всего должен навести хотя бы относительный порядок с собственным здоровьем, прежде всего залечить раны на спине так, чтобы жить без морфия и двигаться без особой боли. Доктор Бурачинский, который ежедневно делал ему перевязки, удивлялся и радовался, потому что заживление происходило очень быстро. Через тринадцать дней после зверского избиения доктор заменил бинты, которые до сих пор опоясывали все туловище больного, на полотняные квадраты, которые менялись через день и приклеивались пластырем к плечам и ягодицам. И хотя сломанный нос, откуда врач уже вытащил тампоны, резко болел, если к нему случайно прикоснуться, Попельский чувствовал, что выздоравливает.
Чтобы позитивные изменения происходили быстрее, Эдварду не хватало крупной суммы денег, чтобы залатать домашний бюджет, уменьшенный лечением, пьянками, поездкой в Стратин и, прежде всего, отказом от частных уроков. Надежды на улучшение финансов Попельский связывал с совету Зарембы предложить свои услуги детектива сыну Любы Байдиковой. В конце концов, это было единственное возможное сейчас занятие, потому что следствие по делу убитой рыжеволосой женщины остановилось из-за двух причин: во-первых, в течение последних дней никто не обратился с заявлением об исчезновении; во-вторых, и профессор Курилович, и раввин Шацкер медлили с переводом полученного Коцовским еврейского текста, по-разному это объясняя.
Итак, Попельскому не оставалось ничего другого, как податься улицей Собинского, где на углу стояла вилла с стиле модерн инженера-нефтяника Николая Байдика.
Частный детектив in spe[45] договорился по телефону о визите и появился там в первое воскресенье мая, ровно в десять утра.
