— Хайль Гитлер! — крикнул Мок и выбросил руку вверх, щелкнув каблуками.
— Хайль Гитлер! — откликнулся Краус, подскакивая за столом в нацистском приветствии. — Пожалуйста, садитесь, господин капитан.
— Блгодарю. — Мок разместился на жестком стуле напротив стола.
Краус смотрел внимательно на обожженное лицо Мока, на его кожаный плащ, покрытый жирной копотью. Он сощурил глаза в каком-то подобии улыбки. Но губы не дрогнули, даже тогда, когда здание затряслось от взрыва. Задрожало стекло, которое выпало на мостовую внутреннего двора. Потом наступила тишина, прерванная шорохом осыпающейся штукатурки. Краус, по-видимому, не собирался прерывать молчание.
— Благодарю, господин штурмбанфюрер СС, за спасение моего брата, — сказал Мок, глядя несмело на Крауса. — Действительно, вы были правы. Мой брат был пьян.
— Вы герой, капитан, — сказал Краус, барабаня ногтями по столу. — Как я мог бы отдать для эвтаназии брата героя из Дрездена?
— Да. Уже Еврипид знал, что вино приносит человеку безумие. Трудно порой отличить человека пьяного от сумасшедшего.
— Напротив. — Краус перестал барабанить. — Очень легко. Достаточно понюхать. Я обнюхал вашего брата. Пах только своим говном. Не алкоголем. Поэтому он был пьяный или сумасшедший, а, капитан?
— Мой брат — алкоголик в состоянии абстиненции. — Мок был готов к этому вопросу. — Вы знаете, что смешивают алкоголики, когда прекращают и не употребляют никаких лекарств?
— Не знаю. — Голос Крауса стал раздраженным. — Но я знаю, что сделал бы каждый на моем месте, когда увидел бы такого мерзавца, как ваш брат. Отдал бы его для эвтаназии, понимаете!
— Я очень обязан, господин штурмбанфюрер СС. — Мок был подготовлен к оскорблениям и неуважительному поминанию его воинского звания. — И я хочу теперь вам отплатить.
— Как? — Краус обрезал щипчиками конец сигары и сделал вид полного безразличия.
— Преступление позора расы, — шепнул Мок и многозначительно замолчал.
— Ну есть такое преступление, — буркнул Краус, выпуская облачко дыма. — Не желаете ли закончить предложение, или вы будете говорить со мной, как в последний раз ваш брат?
— Высокий офицер гестапо, — Мок в один миг понял после оборота «не желаете ли», что Краус на некоторое время отказался от дальнейшего унижения собеседника, — насилует польские работниц с завода Фамо. Я знаю это точно и могу обо всем вам рассказать. Очень легко вы его найдете. Я не помню хорошо его фамилии. — И вдруг Мок испытал частичное прозрение.
