– Потому что он меркантильный интриган, который в течение всей своей жизни нарушает наши законы, и ему это сходит с рук.
– С каких пор ты стал волноваться о соблюдении законов? – пробурчала Грим. – Тебя просто бесит, что Янус занял место в Совете, от которого ты до этого отказался.
В точку. Потому что так и есть. К сожалению, Грим обладала поразительной наблюдательностью, а вдобавок к этому и смелостью высказывать мне в лицо все, что у нее на уме. Два качества, сочетание которых уже неоднократно доводило меня до белого каления. Не будь она самой сильной колдуньей среди моих отмеченных, я бы дважды подумал, брать ли ее с собой в Рим. Не потому, что время от времени я не ценил ее прямоту, а потому, что конкретно сейчас нервы у меня и так натянуты до предела.
– Политика мне не идет, – пренебрежительно заявил я, надеясь, что Грим расслышит скрытое предостережение в моем голосе. Я не в настроении для ее претензий. Тем более мы уже почти дошли до площади перед цирком и скоро окажемся в зоне видимости императорского дворца. Пора сосредоточиться на других вещах.
Внезапно маленькая германка свернула, с легкостью обогнула тележку, в которую был запряжен осел, и оказалась передо мной, при этом продолжая идти спиной вперед, – чтобы я больше не смог увернуться от ее строгого взгляда.
– Зависть тебе тоже не идет!
Я угрожающе прищурился.
– Тебе известно, что меня совершенно не волнует чужое тщеславное продвижение по служебной лестнице, пока мне не начинают ставить палки в колеса.
– А не ты ли первым поставил палку в колесо Януса, когда выгнал его из Египта?
– Да прошла уже целая вечность! – прорычал я. – За это он сорвал мою сделку с персидским шахом.
– А что насчет Японии? – не сдавалась Гримхильда. – Когда ты утопил вторые частички его порталов-призм в океане?
Ради Отечества и Древнейших! Нельзя было ни в коем случае разрешать этой женщине рыться в моей библиотеке.
– Это еще весьма милосердное наказание за то, что Янус похитил у меня семь отмеченных.
Вдруг Грим так неожиданно остановилась, что я чуть не врезался в нее и ее укоризненно вытянутый вперед указательный палец.
– Ты переспал с его женой!
У меня вырвался стон. Само собой, она откопала и эту тривиальную историю.
– Это была не жена, а всего лишь наложница. Кроме того, она буквально сама на меня набросилась. В том, что Янус, по всей видимости, оказался для нее недостаточно мужественным, вряд ли можно винить меня.
– Разумеется, – усмехнулась Грим. – Человеческая девчонка склонила великого Белиала к прелюбодеянию и заставила повиноваться ей против его воли.
