Риск и образ жизни как эксперимент, который неизвестно куда приведет, — вот что ценит Германика в своих любимых героях и демонстрирует собственной биографией, которая показывает, что ей тесны рамки телевизионного формата. Она то и дело появляется в фильмах, или стремится снимать музыкальные клипы для альтернативных групп, или отвоевывает право на собственное авторское высказывание в полном метре, где финансирование и система отношений куда менее комфортны, чем на Первом канале. Так, памятен ее клип Instagram (2018), снятый для Дианы Арбениной и группы «Ночные снайперы», в котором познакомившиеся в социальных сетях парень и девушка, обнаружив на даче оружие, начинали представлять себя героями фильма «Бонни и Клайд» (Bonnie and Clyde, 1967). Германика акцентировала деструктивность тинейджеровского риска и жажды свободы, однако подчеркивала неизбежное стремление к нему молодых. Герои ее фильмов постоянно экспериментируют с алкоголем, наркотиками и сексом. Все пьют много, начиная с документального фильма «Девочки». Но алкоголизация не особенно объединяет, поскольку девочки ищут мальчиков, часто становясь соперницами, а мальчики ищут девочек, часто перебегая друг другу дорогу. С высоты собственного жизненного опыта, который в силу возраста все же несколько больше, чем опыт ее героинь, Германика трезво оценивает, что никакое долгосрочное объединение невозможно, поскольку каждый новый день предлагает новые ситуации, в которых нужно отстаивать личное (что хорошо представлено в фильме «Все умрут, а я останусь» и в сериале «Школа»). К тому же воздух наполнен запахом смерти, что особенно было явлено в фильме Марии Саакян «Энтропия» (2012), где Германика снялась на пару с Ксенией Собчак.
Валерия Гай Германика не верит в мудрость взрослых (особенно учителей), которые могли бы что-то подсказать молодым. Ее концепция полностью основана на неизбежности личного опыта как школы жизни, из которого складывается индивидуальная биография и который является отражением новой системы отношений в российском постсоветском обществе, постепенно формирующем понимание важности индивидуации. Его обретение — довольно болезненный и травматичный процесс, поскольку тянут в жизненное болото советские коллективистские стереотипы, которые очень заметно представлены в мире старшего поколения и отражаются на взаимоотношениях молодых. Но этот процесс индивидуации необратим, поскольку общество встало на рельсы капиталистических отношений, основанных на силе денег, конкуренции и личного успеха. Трудность и уродливость этих отношений в российском современном обществе очевидна, что особенно видно в «Бонусе», где есть все — и коррупция, и неуважение к личным границам, и эксплуатация, и социальное расслоение, и подавление сильными мира сего, и бунт молодежной субкультуры. Здесь есть и современная вариация конфликта «Ромео и Джульетты»: дочь олигарха, которую прочат замуж за бизнесмена из Лондона, влюбляется в рэпера из Володарки, приехавшего в Москву завоевывать мир. Молодые все время бунтуют, обнажая своими поступками и высказываниями болевые точки современных взаимоотношений. Их бунт говорит о желании индивидуальной свободы, которой остро не хватает российскому обществу 2010-х.
