Если по Петербургу, как вдоль великолепной декорации, хотелось просто гулять (и эту особенность города подметила не только Оксана Бычкова, но и, скажем, Алексей Учитель в фильме «Прогулка», сделанном в 2003 году и, так же, как «Питер FM», снявший Евгения Ц, ыганова в одной из ролей), то в Москве хотелось создавать что-то новое, причем коллективно. Москва показывала, что имеет для этого возможности: в виде денег, моментально предлагаемых для реализации проектов; менеджеров, готовых эти проекты организовывать; переводчиков; актеров и т. д. Не хватало только новых идей, которые Москва готова была покупать, заимствовать и прививать на своей почве. Неудивительно, что Бычкова (отнюдь не коренная москвичка) имела подобное ощущение города в тот исторический момент. В нулевые Москва стала абсолютным центром российского кино. Именно в ней находились все основные студии, технические ресурсы, интеллектуальные силы и, что самое главное, деньги (не только Министерства культуры, активно поддерживавшего в то время кино, но и частные инвестиции). Петербургские кинематографисты, вроде таких российских гигантов, как Сергей Сельянов или Алексей Учитель, были вынуждены как минимум жить на два города или искать альтернативу в виде европейских инвестиций (как, например, это случилось с Александром Сокуровым и Алексеем Германом-мл адшим).
Женский кинематограф также избрал своим центром Москву. Потому именно этот город чаще всего возникал в фильмах режиссерок. К примеру, самая успешная российская кинематографистка Анна Меликян, получившая приз за режиссуру «Санденса» (за фильм «Русалка», 2007), приз за режиссуру «Кинотавра» («Звезда», 2014) и гран-при «Кинотавра» («Про любовь», 2015), почти все свои фильмы снимала в Москве, также представив город культурной столицей России и местом романтических встреч представителей разных культур, однако, как остроумно замечает Мария Кувшинова!78, приехавшая в Москву из Армении Меликян снимала город с позиции доброжелательного инопланетянина, для которого куда интереснее было обитать на «Стрелке», чем у Кремлевской стены. В Питере Бычковой не было многоязычия, Москва Меликян создавала эту возможность. И в этом контексте Москва казалась более привлекательной, несмотря на архитектурную эклектику, поскольку предлагала разнообразие вместо строгой мертвенной одномерности.
В политическом плане кино Бычковой — это кино мягкого и робкого реагирования, находящее интерес в романтической модели любви, которая в реальной жизни довольно жестких больших городов уже кажется устаревшей. Фильм не выносил в центр внимания характерную для феминизма трансгрессивную проблематику, а работал в русле традиционного жанра романтического фильма, не без влияния американского независимого кино. Этим же отличаются и ранние фильмы Анны Меликян, с точки зрения режиссуры более виртуозно и сложно сделанные, но тоже осознанно избегающие остросоциального. Такое вытеснение политического делает эти фильмы сказками, которые стали чем-то вроде национального вида спорта в эпоху высоких цен на нефть и взлета креаклов.
