– Отпусти его.
Я все глубже погружаю пальцы в грязь. Думаю о летних ночах. О покосившейся печи. О закрытом саде, бледном и прекрасном в лунном свете.
– Отпусти его, отпусти, отпусти его.
Меня охватывает жар. В центре ладони вдруг появляется тепло. Я представляю себе нить, идущую от Роуэна и обвязанную вокруг моей руки. Я не понимаю, что это может быть. Я даже не уверена, что это реально. Но я не могу оставить его в одиночестве и наблюдать, как тьма поглощает его.
Я сжимаю пальцами нить и тяну.
Щупальца тьмы начинают разматываться. Грязь отходит кусками и падает вниз. По земле последний раз проходит дрожь, и Роуэн откидывается назад. Дрожащими руками он соскребает грязь с лица.
Он потрясенно смотрит на меня:
– Виолетта… что ты только что сделала?
Я смотрю на свои руки. Я все еще чувствую, как остатки тепла пульсируют сквозь пальцы слабыми толчками. Я неуверенно кладу руки на землю, закрываю глаза и пытаюсь вновь нащупать то тепло, те нити. То чувство, когда тьма откликнулась на мой призыв. Но ничего не происходит. Вокруг лишь холодная грязь и полная тишина.
– Я не знаю. Я не знаю, что сделала. Ты был совсем один, а я…
Меня охватывает смущение.
– Я просто хотела тебе помочь.
– Мне не нужна твоя помощь. Тебе не следовало оставаться.
– Мне уйти?
На секунду он закрывает глаза, а потом отворачивается и не отрывает взгляда от озера.
– Нет, – шепчет он, одновременно мягко и грубо.
Мы оба встаем. Роуэн мгновение колеблется, а потом облокачивается на меня. Его кожа горячая, словно у него лихорадка. Я обнимаю его за талию, и, когда я прикасаюсь к нему, он издает протестующий звук. Но затем со вздохом наклоняется ко мне. Медленно, шаг за шагом, мы возвращаемся к дому.
Мы идем по дорожке, и его ботинки волочатся по гравию. Я держу его изо всех сил, но он такой тяжелый. Моя голова едва доходит до его плеча, и я все еще не пришла в себя после успокоительных. Я спотыкаюсь о собственные ноги и схожу с дорожки на запутанную лужайку.
Наконец мы доходим до дома. Оказавшись внутри, Роуэн идет через кухню. Выбора нет, и я иду рядом. Он открывает дверь, и взгляду открывается темное помещение, которое когда-то могло быть гостиной. Оно заброшено не так сильно, как остальные комнаты в доме. Большая часть мебели скрыта под тканью, но у одной из стен стоит открытый диван, а рядом с ним – небольшой столик. Окно выходит на палисадник. Шторы открыты, а на подоконнике стоит потухший фонарь.
Роуэн падает на диван, опустив голову на колени и накрыв лицо руками.
