— Это то, чем вы занимаетесь в Болотном краю?
— Да. Одним словом, я не самый приятный человек со странным даром некромантии…
— … которым вы все равно гордитесь? — с улыбкой закончила за нее леди Фоллей.
— Да.
— Милая моя Джинни, когда-то я была похожа на вас…
— У вас тоже были способности к некромантии? — Вирджиния не смогла удержаться от иронии.
— Нет, не в этом, — махнула рукой леди Фоллей. — Когда-то я тоже гордилась благословением зеленой богини и не думала ни о чем другом. А сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, насколько была самоуверенной. Ни один из моих цветков не может заменить мне семьи. В этом доме так тихо… После смерти мужа, после гибели моей младшей дочери, после того, как племянница вышла замуж и уехала из дома, после того, как мой деверь ушел на войну и не вернулся, в этом доме всегда тихо…
Она замолчала, и Вирджинию внезапно пробрал холод. Ей тоже сделалось одиноко и страшно в пустом доме.
— Когда Рэйчел, моя племянница, приезжает к нам погостить с детьми, в доме делается радостно и шумно, — слабо улыбнулась леди Фоллей. — Но потом она уезжает, и все опять застывает в безжизненном молчании. Я хочу внуков, милая Джинни.
Вирджиния не знала, что сказать. Ей было искренне жаль эту женщину, которая столь радушно приняла ее в своем доме и открыла перед ней душу, но…
— Простите меня за дерзость, леди Фоллей, но все же… Неужели в столице мало невест? Я уверена, что многие с радостью…
— Ох, бросьте. Я же не слепая. С годами учишься разбираться в людях куда лучше, чем хотелось бы. Да и Питер слишком несговорчив и нелюдим, поди еще его заставь. У него придирчивый вкус, хотя я могу его понять. У него сильнейший дар, и он не хочет его разменивать, женившись не на той.
— Но я как раз не та!..
Леди Фоллей подняла палец, призывая к молчанию.
— Я знаю, что вы хотите сказать. Вы бедны, из провинции, со странным даром некромантии. Однако именно ваше письмо впервые заставило моего сына… пойти сфотографироваться.
Вирджиния была обескуражена.
— Правда?
— Да. Более того, он увеличил вашу фотографию и повесил у себя в лаборатории. Чем-то вы его зацепили, и я так радовалась, узнав о вашем приезде, что даже решила, что вы обручились… — она замолчала.
— Мне жаль…
— Питер слишком увлечен своей работой, этой клятой изумруд-птицей… ничего и никого не замечает, а вас заметил.
— Я тоже иногда чересчур увлекаюсь работой и злюсь, когда мне в этом мешают, так что я его понимаю. Человек, увлеченный своим делом, всегда заслуживает уважения.
