— А потом, — продолжила она свой рассказ, вороша кочергой угли в камине, — когда состоялась инициация первой кровью, матушка-настоятельница сообщила, что у меня есть способности к некромантии. Я должна была покинуть приют и отправиться в храм Дайда для дальнейшего обучения. Я могла отказаться, но что бы тогда меня ждало?
— Понимаю, — сочувственно кивнула леди Фоллей.
— В храме я впервые в жизни почувствовала себя… одаренной, даже обласканной. Знаете, сейчас мне кажется, матушка-настоятельница специально покрикивала на меня и требовала невозможного, чтоб я согласилась на учебу. Она ведь еще тогда знала, что у меня за дар, ей об этом наверняка сказал полковник, что привез меня. Он так странно смотрел на меня… сказал, что смерть стольких людей сильно повлияла на меня… Но из-за того, что в приюте со мной обращались, как с бездарностью, в храме Дайда я… расцвела.
Вирджиния улыбнулась и подняла взгляд от углей. Леди Фоллей тоже улыбалась, однако лицо ее оставалось печальным.
— Фланийская роза, Джинни, вы настоящая фланийская роза.
— Спасибо, вы очень добры. Знаете, обучение в храме мне очень помогло. Помогло принять себя и свой дар, научиться иначе смотреть на многие вещи, а еще… Я поняла, что смерть… Смерть — это просто переход в другую форму жизни. Я скорбела по родителям, негодовала из-за несправедливости богини, которая отобрала у меня самых близких людей, но потом… Мой наставник в храме, арвеец по происхождению, как-то сказал, что у меня не просто способности к некромантии, а очень сильный дар, который, несомненно, следствие последнего желания моей матери, и я должна им гордиться. И я горжусь.
Она опять с вызовом подняла подбородок и взглянула на леди Фоллей.
— Интересно… — протянула та. — Но я вижу в ваших глазах отблеск прозелени… Это значит, что вы…
— Да, я молюсь Уршулле, у меня есть благословение богини. И я использую… как бы это объяснить? Вам доводилось когда-нибудь перебирать крупу? Ох… — она осеклась, сообразив, что вопрос глупый. — Простите, ну разумеется, нет, я не то хотела сказать, но…
— Джинни, милая, я работала с цветами. Я не гнушалась и черной работы, особенно, когда выращивала новые цветы или создавала заклинания для королевских садов.
— Когда перебираешь крупу, то отделяешь зерна от плевел. Когда тело мертво, то в нем также… Есть то, что уже мертво, и оно правильно, а есть… плевелы… остатки жизни. Или когда распутываешь старое вязание… Есть нитки, которые истерлись и уже негодны, а есть такие, что можно пустить в ход… Одним словом, я перебираю по крупицам тело и собираю все, что можно связать воедино… Все то, в чем еще осталось искорка жизни… часть души прежнего хозяина… Это несложно, но сам процесс нужно подкреплять чем-то живым… И для этого я обычно использую растения… То, что даст силы мертвому телу продержаться какое-то время… для сбора ягод Жизни.
