— Толя… сынок, — испуганно звала мать. — Бомбят… Скорей в землянку.
Мы бежали по огороду, поскальзываясь на мокрых капустных листьях, мать ловила меня за руку и все оглядывалась, оглядывалась на небо. А во дворах слышался тревожный говор, топот ног и одинокий детский плач.
Утром ко мне прибежал Мишка Железняков и рассказал, что немцы хотели разбомбить МТС, бросили две бомбы, но не попали, лишь выдолбили рядом у горы две ямы. Он уже успел сбегать туда, набил карманы осколками и теперь хвастался ими.
— А ты, значит, все проспал?
— Да, проспал… Глянь, как крышу слизало, — кивнул я на растрепанный верх кухни.
— Ух ты! — изумился Мишка. — Это воздушной волной шарахнуло… Ну ладно, бежим к горе, там сейчас все пацаны.
На плацу нас догнал Юрка Родичев.
— Вы туда? — спросил он, задыхаясь, и мотнул головой в сторону горы.
— Туда, — отозвался Мишка.
— А Клок сказал, что ты уже два кармана набрал, — удивленно сообщил Юрка. — Говорит, Ржавый…
Мишка хмуро покосился, и Родичев осекся.
…И почему в жизни все так несправедливо? Самые плохие клички достаются хорошим людям. Ну и что если Мишка конопатый, зато он лучше всех ныряет, сам сделал себе самокат, и вообще сильный… Вот Юрка — пацан так себе — худой, длиннорукий и уши прозрачные. А дразнят «Чапаенком»…
Возле дома Железняковых рос клен. Ни у чьих окон не было такого великана — его ветви ложились прямо на крышу, а макушка чуть не равнялась с церковной колокольней. Играя в прятки, мы с Мишкой залезали на клен, и найти нас никто не мог. Теперь же клен этот стал для нас стратегическим пунктом. Каждую весну в его ветвях селились грачи. Много лет почти на самой макушке клена лепили они два гнезда, и мы этих грачей не трогали — у тех, что жили в лесах, случалось уносили яйца, забирали чуть оперившихся птенцов, а этих не обижали. Но во второе военное лето нам пришлось вмешаться в птичью жизнь. Одно гнездо мы забрали под военный склад, а грачей потеснили, посадив их всех вместе.
— Ничего, переживут, — сказал тогда Мишка, — должны понять — война. Вон сколько эвакуированных едет в станицу, и всех расселяют. Тесно не тесно, а терпи.
Так у нас появился свой оружейный склад. Война громыхала рядом, и мы не имели права сидеть сложа руки. Сначала склад наш был на потолке у Железняковых, там лежали смазанные солидолом патроны и бинокль, но тетя Поля, Мишкина мать, повыбрасывала все в старый обвалившийся колодец. Случилось это после наших поисков пулемета на их огороде. Про пулемет мы с Мишкой слышали до войны от его отца, он рассказывал, будто у них под грушей еще в гражданскую войну зарыли «максим». Теперь мы решили во что бы то ни стало найти пропадающее зря оружие. Изрыв почти весь огород, мы так ничего и не обнаружили, зато картошки повредили немало. Из-за этой картошки и пострадал наш склад. После мы долго думали, где прятать боеприпасы. Надежным местом и показалось нам грачиное гнездо. Здесь хранилось восемь патронов, старый, но очищенный от ржавчины кинжал и несколько звезд с солдатских пилоток.
