— Да, — подтвердил я, пытаясь сообразить, кто же это звонит.
— Ты не узнал меня? Это Лариса.
— Какая Лариса? — чуть было не спросил я и в то же самое мгновение сообразил, что Лариса — это жена моего двоюродного брата Василия из Петербурга.
— Привет, — сказала она безжизненным голосом, как бы выполняя некую формальность.
— Привет. Как дела? — спросил я, уже понимая, что это не простой звонок. Потому что, хоть мы и были довольно хорошо знакомы с Ларисой, она сама мне никогда не звонила. Незачем было. Василий — тот звонил, и я ему тоже. Но Ларисе это было ни к чему…
— Васю убили, — сказала она коротко и зарыдала в трубку.
— Как убили? — не сразу поверил я. — Кто убил?
— Откуда я знаю, — сквозь рыдания ответила Лариса. — Убили. Приезжай. Ты можешь приехать?
Я опустил на секунду трубку. Вот тебе и раз… Слишком это было неожиданно. Хотя кто же предупреждает заранее о таких вещах?
— Так ты приедешь? — опять спросила она.
Я услышал ее голос и поднес трубку к уху.
— Конечно, приеду, — сказал я. — Только ты объясни, пожалуйста, что случилось.
— Приедешь — узнаешь, — ответила она и как будто хотела положить трубку.
— Это несчастный случай? Что-нибудь с машиной? — спросил я все же, но Лариса явно не была склонна вдаваться в объяснения по телефону.
— Нет. Его убили по-настоящему, — сказала она.
По-настоящему — это значит, что не несчастный случай. Это понятно.
— Я приеду завтра, — сказал я раздельно в трубку. — Ты будешь дома?
— Я буду тебя ждать, — сказала она. — Нужно ехать опознавать тело, а я одна боюсь. Приезжай, пожалуйста. — Она опять заплакала.
Связь прервалась. Наверное, на моем лице все было написано, да и слова «убили», конечно, тоже были услышаны. Зина и помощник по труппе, оцепенев, сидели напротив меня и смотрели молча во все глаза.
— У вас какое-то несчастье? — спросила наконец Зина дрожащим голоском.
— У вас случилось несчастье? — в свою очередь спросил помощник по труппе. — Ваше лицо…
— Не у меня, — почему-то машинально ответил я, уставясь в одну точку, — у моего брата. — Потом спохватился, какую глупость я сказал, и добавил: — То есть у меня, конечно. Несчастье случилось у меня. У брата уже все в порядке. С ним больше несчастья не случится. Его убили.
— О Боже, — хором сказали они оба и одновременно встали. Хором сказали, хором встали. Все как в театре… То есть мы ведь и есть в театре.
— Вам нужно ехать, — сказала Зина решительным голосом, и голос ее стал вновь таким же жестким, каким бывает по внутренней трансляции: — Билет до Петербурга?
