Природа хранила и спасала. Она верила в это и часто ходила в лес послушать пение птиц, посидеть на лужайке, подышать травами, поглядеть на таинственное небо и встретить зорю.
Вот приучилась пить росу с цветов, собирать ее в пахучий липовый лист и умываться росой по утрам. Легкой становилась голова, дорога сама несла домой на своей теплой мягкой спине. И босые ноги не томились, а отдыхали.
Почему раньше эта благодать не открылась ей?
Некому рассказать, как постепенно обычный ветер разделился для нее на многие ветры и она смогла их различать и не путать. Случилось это само собой как будто, и все-таки помнились первые необычные ощущения множества стихий, взаимопроникавших друг в друга, зависящих друг от друга и в то же время существовавших, на первый взгляд, особняком.
Может быть, это знание пришло, когда в ее горницу залетела шаровая молния, но еще раньше Катерина, сидевшая у окна, увидела над лесом тяжелую тушу мрачной, черно-лиловой тучи. Оттуда, сверху, обрушилась зигзагом молния к земле и ударила перед ее домом в палисадник.
Нет, она не испугалась, не закрыла глаза и ясно видела, как из травы, где исчезла огромная хвостатая молния, поднялся блистающий, радужно-красный небольшой шар — словно необыкновенный детский мячик — и поплыл в открытое настежь окно.
Катерина почувствовала, что ветер, упавший вместе с молнией, приник к земле и потек по ней холодными струями, и у нее сразу в возникшем сквозняке замерзли ноги.
Красный шар влетел в горницу и сделал по ней плавный круг, задержался совсем близко от лица Катерины, и она могла поклясться, что шар дышал и огонь в нем был живой, и успела с удивлением подумать, что люди, оказывается, обогреваются всю свою историю — мертвым огнем.
Шар вылетел из окна, обогнул угол дома и исчез под оглушительный раскат грома. Хлынул обложной ливень, но Катерина долго еще не закрывала окно, сидела неподвижно, вся во власти посетившего ее живого огня.
Ночью она спала, как спят лишь в юном возрасте, к ней вернулось забытое чувство полета. Старая вновь остро его пережила, взмывая во сне над деревьями и проваливаясь в колодец тетки Аграфены.
Следующий день выдался праздничным от благоухающей на солнце промытой зелени. Катерина попила чаю с малиной и вышла в палисадник, гадая, отчего молния ударила именно к ней.
Она нашла то место, опаленную траву и два тяжеленьких медных, словно игрушечных, мячика с отполированной поверхностью. Раньше они никогда не попадались ей на глаза, и она вспомнила, что в полдень вчера принесла из леса почерневший от времени медный прут и воткнула рядом со скамейкой, куда присела отдохнуть, и забыла подпереть этим прутом тяжелую от ягод ветку крыжовника.
