Тогда не вернулся хозяин.
Дик выпрыгнул из автобуса и побежал по деревне, прямо посередине пустынной бетонной дороги. Собаки остервенело залаяли во дворах. Старуха, повязанная темным платком в горошек, уронила ведро с коромысла, истово перекрестилась. Мимо нее пес свернул на тропинку, ведущую в огороды.
— В лешего превратился, — сказала старуха и вновь перекрестилась, стараясь своими слабыми глазами разглядеть исчезнувшую собаку. — В лешего пес превратился, — повторила она и нажала на ручку колонки. Вода зазвенела в сияющем, новеньком жестяном ведре, вспенилась, заклокотала. Но белая тугая струя тотчас ослабела и потемнела.
Старуха думала о встретившейся ей собаке и перестала с нужной силой нажимать на тяжелую ручку колонки — не поверила своим глазам: так опаршивела и залютела овчарка отставного полковника, будто превратилась в волка.
А может быть, это и был волк?
Привычная тяжесть коромысла легла на плечи, и старая забыла об овчарке. Она пошла к дому, и сила воды в ведрах управляла ее движениями, заставляя ссутулиться еще больше, идти мелкими, скользящими шажками, семенить и только смотреть напряженно под ноги.
Но дома, когда отдышалась, ей снова вспомнилось про полковника, низкорослого, коренастого и грузного мужчину с бронзовым лицом и серебристыми глазами, построившего дачный домик на окраине деревни рядом с обветшавшим срубом.
Отчего же полковник не попросился ремонтировать эту избу?
Старая выволокла из-под широкой лавки сундук, открыла и извлекла с самого его дна альбом в кожаном задубевшем переплете с медными застежками. Как это раньше не пришло в голову, что полковник родился тут и под старость вернулся на отчее место?
Ее лицо осветилось улыбкой от догадки, но она недоверчиво покачала головой. Слишком много времени миновало. Деревня целиком не раз обновилась, а в войну почти вся умерла, была сожжена со стариками, детьми и женщинами. Только на окраине остался сруб, рядом с которым полковник отстроил себе дачный домишко.
Почему полковник именно там отстроился и наладил старый колодец, хотя тогда уже была колонка, а кое у кого и водопровод? Вопрос вопросов?
Конечно, вода вкуснее из того колодца. Это осталось в памяти, как и хозяйка той избы — неунывающая вдова Аграфена с шестью мальцами. И ни у кого из них не было серебристых глаз. Не было. Такое прочно запоминается. Мальчишки у Аграфены рождались с серо-зелеными глазами.
И все-таки старая рассматривала давние, пожелтевшие и треснувшие фотографии из толстого картона, низко склоняя к ним свою белую голову. Она словно искала в родных лицах, уже отдалившихся от нее на целую жизнь, подсказки.
