Тут она не выдержала, зарыдала и бросилась в мои объятия.
— Я... Я ненавидела его, — наконец сказала она. — Он просто совершенно спятил.
— Постарайся не думать об этом, — сказал я ей. — Постарайся забыть его. Все кончено. Теперь остались только мы.
— Я знаю, — сказала Лора.
Я посмотрел на небо, темное от Захватчиков. Зрелище было пугающим, но я больше не боялся их. Врата закрылись, а Абель Харвуд, насколько мы знали, был мертв. Я не хотел и думать о том, что могло произойти с ним в какой-то другой Вселенной, в которой он оказался.
Нужно было проделать еще большую работу. Мне нужно немедленно пойти и отыскать представителей власти, если таковые остались, и показать им, как построить мой генератор. Тогда мы сможем начать долгое, медленное уничтожение оставшихся Захватчиков.
Лора все еще рыдала.
— Не надо, — успокаивающе сказал я. — Уже все кончено.
Все и правда было кончено. Мы победили.
Harwood's Vortex, (Imagination, 1957 № 4).
БЕССМЕРТНЫЙ ДО ПОНЕДЕЛЬНИКА
(Под псевд. Ральф Берк)
Сенатор Эдмунд Кардифф направлялся в лабораторию, в которой размещался проект «Глазок времени», когда из алькова вышел репортер и загородил ему дорогу.
— Уже скоро, — раздраженно заявил Кардифф. — Вы что, не можете подождать пресс-конференции, на которой будут предъявлены доказательства о делах на венерианских шахтах?
— Меня интересует не ситуация с шахтами, сенатор, меня интересуете вы. Есть ли хоть капля правды в этой истории, что вы нынче утром едва избежали убийства возле Капитолия?
— Нет ни единой капли, — огрызнулся Кардифф. — А теперь, если вы меня извините...
— Но...
Кардифф не стал ждать продолжения. Он обошел репортера и зашел в лифт.
— Шестнадцатый этаж, — сказал он и закурил сигарету.
Пока он прикуривал, пальцы его слегка дрожали. Но роботу-лифтеру было все равно, и лифт пошел вверх.
Так значит, пресса все же добралась до этой истории, подумал сенатор. Все произошло так быстро, что Кардифф надеялся, что никто не увидит — взрыв гранаты, беглый огонь с обеих сторон и бандита, оставшегося лежать на улице. Очевидно, кто-то все же увидел эту перестрелку.
Слишком плохо. Сенатор не хотел, чтобы эта история просочилась в прессу, поскольку тогда его окружат постоянной вооруженной охраной, пока Сенат будет проводить сессию, а это могло бы препятствовать его действиям. Он решил, что нужно выпустить официальное опровержение слухов, расправил широкие плечи и шагнул из раздвигающихся дверей лифта в тихий, тускло освещенный коридор. Повернув налево, он прошел шагов пятьдесят, дошел до двери и прижал большой палец к электронному замку. Замок сверил отпечаток его пальца, и дверь скользнула в сторону, открываясь, чтобы пропустить его внутрь.
