— Эй! Ну-ка вернись!
Ридделл проигнорировал этот крик и исчез в темном вестибюле здания.
Впереди была лестница. Поднявшись на первый пролет, он встретился с вооруженным охранником, стоявшим на площадке. Охранник начал было что-то говорить, но Ридделл толкнул его и ринулся было дальше.
— Остановите его! — закричал кто-то.
Ридделл глянул вниз и увидел несколько человек, которые прежде стояли у входа, а теперь бежали за ним. Ридделл развернулся, схватил охранника, стоявшего на площадке, и швырнул вниз по лестнице прямо в своих преследователей. Затем повернулся и побежал дальше вверх.
Никто больше не помешал ему добраться до третьего этажа. Там Ридделл остановился, огляделся, услышал хриплый, строгий голос Барристера, доносящийся откуда-то слева, и помчался по коридору.
Он остановился перед дверью, у которой стоял еще один солдат.
— Что вам нужно, капрал? Почему вы здесь, а не внизу?
Ридделл молча ударил солдата в живот. Тот заткнулся и согнулся пополам. Ридделл оттолкнул его, раскрыл дверь, вошел внутрь и закрыл дверь за собой.
— Наши враги в Центральном Городе угрожают самой нашей жизни! — доносилось с балкона.
Ридделл огляделся. Окно помещения было открыто, а за ним на балконе стоял и произносил речь сам Барристер. Ридделл впервые увидел его вблизи. Это был удивительно маленький человек, слишком маленький для такой власти.
За дверью в коридоре раздались шаги, затем Ридделл услышал, как кто-то ударил плечом в прочную, дубовую дверь. Времени уже совсем не оставалось.
Ридделл шагнул вперед... и остановился.
Он стоял, глядя на свои руки. Он весь был словно заморожен.
Ему уже приходилось прежде убивать за Центральный Город, он спокойно стрелял в безумных грабителей, которые шарили по разбомбленному городу в поисках наживы, он собственными руками казнил преступников во имя Города. И он никогда не давал клятвы перестать убивать. Он лишь клялся, что прежняя жизнь будет восстановлена мирным путем.
И вот теперь в паре шагов от него стоит Дэвид Барристер. Одна пуля в голову ничего не подозревающего демагога, и все будет закончено. Но Ридделл чувствовал, что не может сделать этого.
Секунду он стоял в нерешительности, прежде чем появился ответ. Кровопролитие было недопустимо... Но иногда во имя мира было необходимо насилие. Такова парадоксальная истина, такова неизбежность нашего мира.
Ридделл шагнул вперед. Решение было принято.
Барристер прервал свою речь и резко повернулся.
— Кто вы такой? Охрана!
