— Ты маг? — вдруг раздался хриплый голос скрыта, отчего я, признаться, оторпел — я уже четыре недели провел в Ларионене, и до сих пор единственное что могли произнести скрыты — это крики. И еще — проклятия. Мольбы о помощи. Просьбы убить их… но чаще скрыты просто молчали. Потому услышать связную речь от одного из них — это воистину потрясает!
— Господин Темнопламенный, можно уводить? — устало спросил лейтенант, кивая в сторону… нашего местного кладбища. На котором мне приходится бывать раз в два‑три дня, развеивая некроэманации. Но это так, к слову.
— Погодь. Тебе бы все мочить. Замочить всегда успеем! — попытался улыбнуться я. Неловко улыбнулись и все остальные. Похоже, шутка не удалась… впрочем, учитывая что большая часть того кладбища — это моя работа, даже если бы я смешно пошутил, смеялись бы не все. Я бы точно не смеялся.
— Так что с ним делать‑то?
— Изучать. Эй, скрыт? Ты хочешь чтобы тебя изучали? — спросил я, опускаясь на корточки рядом с крепко связанным и надежно зафиксированным солдатами некром. Но чувствуя себя все же немного… небезопасно.
— Если это поможет… я хочу чтобы скрыты исчезли. Поэтому делай что хочешь. Внутри я уже мертв. — без выражения, и глядя в одну точку, где‑то на сапоге у лейтенанта, произнес скрыт. Чем меня снова удивил.
— Это какой‑то неправильный скрыт. — задумчиво сказал я, глядя на некра. И чуть подумав, продолжил‑ оттащите его к казармам, там прикуйте понадежнее. С патруля вернусь — займусь им.
— Будет выполнено. — козырнул лейтенант.
И я, окинув напоследок взглядом странного скрыта, повернулся к Ратибору, давая понять что можно возобновить движение. О чем, в радиусе метров ста, узнали все заинтересованные и незаинтересованные.
Шагая вслед за патрулем, я внимательно смотрел по сторонам, в поисках некроэманаций, а мозг в это время пытался понять, что не так с этим скрытом. Почему он так вел себя? Почему мог разговаривать? Неясно… но изучение этого скрыта даст нам что‑то новое в войне с этой напастью. А значит — время, потраченное на этого некра, будет потрачено не зря. Приняв это решение, я сосредоточился на осмотре. Все же патруль — этой действительно важно…
* * *
— Лежи здесь, и не отсвечивай! — рявкнул солдатик, кидая меня в угол комнаты. И почти выбежал из помещения, быстро‑быстро закрыв дверь. Будто я за ним гнался. На лице, помимо моей воли, появляется усмешка. Они — боятся меня. Боятся скрыта во мне. Этой гнусной твари, что убила моих братьев, но уже целый месяц скрывается, прячется от моего гнева!
