— Да все некогда. Экзамены же. Ты как? Решила?
— Не знаю, Женечка. Весь день молюсь, чтобы хоть троечку поставили. Ты-то, конечно, решила. Ты же у нас умница, отличница…
— Скажешь тоже, — заулыбалась Женя. — Умница… Я пойду, Юля, а то времени, наверно, уже ого-го-го! И мама ругается… когда поздно. Ну пока! А ты иди домой, а то братик твой совсем спит.
— Я провожу тебя, — вскочила с места Юлька.
— Ну хорошо, только немножко.
Сонный Борька был тяжел и неуклюж, нести его, идя рядом со спешащей домой Женей, было неудобно, и Юлька все никак не могла начать тот разговор, о котором она так давно думала. Женечка — умница и с кем, как не с ней, посоветоваться Юльке, как жить ей дальше, куда пойти работать и как быть с Борькой. Трудный это разговор, но Юлька все же решилась.
— Женечка, посоветуй мне…
— Ой! — неожиданно вскрикнула Женя и резко остановилась.
Из-за куста торчали обутые в сапоги ноги лежащего на земле человека.
— Что это?
— Не знаю, — растерялась Юлька. — Может быть, больной? Подержи Борьку, я посмотрю.
— Не надо! — испугалась Женя. — Ну их! Валяется — и пусть.
— Ты что? — удивилась Юлька. — А если человеку плохо?
— Пло-хо! — хрипло подтвердил из-за куста мужской голос и вдруг грянул во всю мочь. — Мне ха-ра-шо колосья раздвига-ая…
— Пьяный? — ужаснулась Женя. — Бежим!
Пьяный остался далеко позади, а Женя все не могла успокоиться, все оглядывалась назад.
— Я говорила, — твердила она. — Я говорила… Какая мерзость! А ты — посмотрю! Нашла занятие.
— Но ведь человек же, Женечка, — печально сказала Юлька. — Подумай: на улице валяется человек… Живой человек. Я один раз видела, как совсем больной человек упал на улице. Ему было больно, а он торопился подняться. Потому, что это стыдно — лежать на улице, если тебе даже очень больно. Понимаешь? Он стыдился своей боли. А этому, который под кустом… Разве ему стыдно? Нет, ему все равно. И значит, он уже не человек, он скот. И в скота его превратила водка, которую продают в магазинах. Зачем же так, Женечка? Разве это правильно?
— Не знаю, не знаю, — с отвращением сказала Женя. — Идем скорей, мало ли их… Зачем они нам? Мы — девочки.
— Но ведь человек…
— Ну и что? — разозлилась Женя. — Тебе жалко? А я не жалею. Так ему и надо, потому что все они злые, коварные, хитрые…
— Ты что? Разве мало хороших людей?
— Молчи, я знаю. И больше не провожай, не надо, я одна.
— Постой, Женечка! Так много надо тебе рассказать, посоветоваться… Мне очень трудно, и я…
