Несколько минут Фэйрфакс сидел неподвижно, не зная, что предпринять. В конце концов он достал из ящика стола лист писчей бумаги и обмакнул перо в чернильницу.
Приход Эддикотт-Сент-Джордж
Четверг, 11 апреля, ARD 1468
Ваше преосвященство,
смиренно сообщаю Вам, что вчера я исполнил задачу, каковую Вы на меня возложили, и предал тело преподобного Томаса Лэйси земле. К несчастью, вследствие сильной бури, разразившейся в тот же день, единственная дорога из деревни оказалась перерезана, и я вынужден был отложить возвращение домой.
Сегодня я был спешно вызван, чтобы совершить обряд крещения над умирающим младенцем женского пола, и приобщил его к благодати Святого Духа. Кроме того, я посетил больных и исполнил некоторые пастырские обязанности, которым после гибели преподобного Лэйси вынужденно не уделялось внимания. Я нашел, что приход отчаянно нуждается в христианском окормлении. Ввиду всего вышеизложенного я намерен отслужить в воскресенье Божественную литургию, прежде чем возвращаться в собор.
Уверен, что Ваше преосвященство одобрит это решение.
Засим остаюсь покорным слугой Вашего преосвященства во Христе,
Кристофер Фэйрфакс
После этого он внимательно перечитал письмо. Он намеренно использовал расплывчатые выражения на случай, если послание попадет не в те руки. Интересно, как его воспримет епископ? С ним никогда и ничего нельзя было знать заранее. Вдруг он в ярости разорвет листок и швырнет обрывки в лицо отцу настоятелю: «Неужели ни один из ваших священников не способен в точности исполнить даже простейшие распоряжения?» Но, возможно, он заметит с благосклонным кивком: «Этот молодой человек, бесспорно, демонстрирует приверженность своему призванию». В любом случае Фэйрфакс понимал, что не может отсутствовать в соборе на протяжении более чем двух суток, не дав никаких объяснений своей отлучке. Он сознавал, что подобный акт самоуправства сопряжен с риском, и при одной мысли об этом у него начинало сосать под ложечкой. Но зато какую историю он сможет выложить епископу по возвращении!
Он сложил письмо три раза, пока оно не стало размером с ладонь, разгладил его и надписал на обороте: «Его преосвященству епископу Поулу, Эксетерский собор». Потом нагрел над свечой палочку сургуча, аккуратно поворачивая, чтобы тот таял равномерно, и запечатал послание сначала одной красной каплей, затем еще двумя. Это, по его замыслу, должно было придать письму подобающий вид, внушительный и конфиденциальный.
