– Мелко мыслишь, – искренне ответил Виту.
Ответ его разочаровал и потому он ударил Ирона в живот ногой, уже без шуток и проверок, мечтая выбить из него все самомнение.
Недобитый зам Вожака рухнул обратно в холодную лужу. У него было такое лицо, что Виту стало его жаль. За что ему такие хорошие на пути попадались – было не ясно, но останавливаться он не стал. Играть роль до конца – это самое главное для выживания. Дольше всех живут только самовлюбленные эгоисты и твари, особенно в Пекле.
– Это тебе за мой оцарапанный зад, букашка, – заявил Виту и тут же попытался ударить Ирона кулаком, но тот перехватил руку, поймал обе руки блондина и резким рывком перевернул его, зажимая бедрами ноги, чтобы уж точно не брыкался.
– Говори…
Виту не стал сопротивляться, делая вид, что его победили, но не паясничать не мог.
– О, значит дело только в том, что ты хочешь быть сверху…
– Виту!
Тот выдохнул, понимая, что уже перегибает палку и перешел к делу.
– Ладно, – сказал он. – Вожак ебнулся. Он собирается завтра столкнуть Шефа с Ярваном и посмотреть, что будет. По-моему, это как подложить мину себе под зад.
– Да, именно так, – согласился Ирон. – Так значит ты боишься бойни в логове?
Виту с трудом не закатил глаза. Ему казалось очевидным, что благополучие логова должно волновать всех представителей клана, а не только его лидеров.
– Шеф у Демонов ранен, – продолжал он, не выражая недовольства, – не знаю, что с ним, но он не в лучшей форме. Еще они что-то скрывают, и Вожак до этого докопается у новенького, и самое главное, тупая ты задница, тебя убьют в ближайшую ночевку.
– Кто? – спросил Ирон.
– Бля, я не всемогущий, – буквально простонал Виту. – Не знаю, но, вякая на тему новичка, ты Вожака взбесил, еще и очки эти забрал. Нахера?
Ирон пожал плечами. Блаженный, что с него взять.
– Ясно, долбоеб, может теперь-то потрахаемся? – спросил Виту, понимая, что он устал и ему нужно поскорей закончить это разговор.
– Нет, не сейчас, – сказал Ирон, отпуская его. – Извини, но если меня сегодня убьют – надо подготовиться.
Виту только усмехнулся. Он добился своего во всем. И Ирона пнул, и один в холодной луже остался, одно было плохо: хотелось биться головой о стену, а почему – не ясно.
