А вот ко мне проявить интерес никто не пытался. То ли я стал в их глазах таким большим боссом, что не хотели навязываться, не получив от меня сигнала о благосклонности, то ли побаивались моих жен, вдруг они соперниц своему коту скармливают?
После отдыха и еды люди повеселели. В конце концов, мало кто из них был даже знаком с погибшей, а когда смерть проходит мимо тебя и уносит другого, это даже придает жизни особую остроту. И подсознательную уверенность, обычно ложную, что ты чем-то лучше погибшего неудачника.
Клыки, вырезанные у тигра, я тихонько передал Лере. Так, чтобы никто не увидел, и не подумал, что я бессердечная скотина. Хотя, наверное, я скотина, да. Вместо оплакивания погибшей девушки, совершенно мне не знакомой, зубы у тигра ковырял, чтобы моя жена их на шею повесила. Но ведь окружающим не обязательно знать обо всех моих недостатках? Пусть у них останется пространство для иллюзий. А вот Лере мой подарок был приятен. Не сам подарок даже, а то, что героический герой, убив страшного тигра-людоеда, сразу подумал о ней, о том, что ей совершенно нечего надеть на шею. И девушка даже благодарно поцеловала героя в щеку.
***
Все пункты, где нас могла бы ждать засада, мы уже миновали. Поэтому я отозвал передовой дозор и теперь мы шли единой колонной. Впереди ветераны Беляша, сзади они же, охранники по бокам, Саша командует, мы с женами в середине колонны.
И вот так идем мы по лесу. Ответственность спихнули на других, сами отдыхаем, природой любуемся.
А из кустов сбоку от колонны медведь крупный поднимается. На задние лапы встает, как у них принято, и ревет.
Вика действует привычно, свисток в рот тянет, чтобы отпугнуть.
А я чувствую – недобро как-то зверь ревет. Он не просто ритуал совершает, он нас убивать собирается.
– Все вниз! – командую и винтовку вскидываю цевьем на подпорку рогатины.
Вика свистит, но зверь не отпугивается. Еще и Барсик, сволочь пятнистая, шипит на него, чем окончательно разъярил.
Медведь опускается на лапы и бежит к нашему строю. Целеустремленно так бежит. И интуиция моя подсказывает – «Свиньей пойдет в атаку, на четырех лапах». А на пути зверя охранник стоит с рогатиной. Он неопытный, и при атаке сверху еще неизвестно, сумеет ли зверя завалить, а свиньей – вообще без вариантов.
Кто-то стрелять начал, но автоматные пули не сильно убедительный аргумент для такой туши, да и времени для прицеливания он не дает.
Я ловлю в прицел грудь зверя, то место, где у него сердце должно находиться, по моим представлениям. Долю секунды сопровождаю цель, подстраиваясь под ее движение. Стреляю. Туша в момент выстрела качнулась, пуля прошла через лапу и вошла куда-то в грудь. Лапа подломилась, зверь чуть ли не мордой в землю ткнулся, остановился, заревел, на задние лапы вставать начал. А до ближайшего охранника ему уже всего пара метров.
