Как я уже поняла, это он говорил дочке того самого Боцмана, по вине которого умерла одна из рабынь. Наверно девушка задохнулась от шока. Или её отравили наркотиком, переборщив с дозой.
Боже… Как же мне выдержать всё это?
* * *
– Шевелитесь, курвы! Быстрей, быстрей, быстрей! Мешки не снимать! Аукцион скоро начнётся! Почему так долго? Совсем страх потеряли?
Машина резко затормозила, меня отбросило на рядом сидящую девушку, столкнув нас друг с другом лбами. Снаружи послышались громкие возгласы, приглушенные лязгом металлических створок грузовика.
– Мы немного задержались. Случился кое-какой инцидент.
Кто-то схватил меня за руку и бросил в неизвестность. Я мысленно захныкала от страха, готовясь к боли, потому что предположила, что нас одну за другой просто начали выбрасывать из машины как мешки с мусором. Но меня, к счастью, поймали. И тут же впечатали лбом в холодную стену неизвестного здания, грубо приказав:
– Стоишь тут и не дёргаешься!
Пришлось подчиниться. Бежать рано. Нужно осмотреться, оценить обстановку, а потому уже попытаться подумать, как можно найти выход из сложившейся ситуации.
– Надеюсь, инцидент улажен? Башкир разозлится, ты же знаешь!
– Вполне улажен. Не переживай.
Я услышала голос Григория. И ещё один. Хриплый, прокуренный, с неприятным акцентом. Нас связали друг с другом, выстроив в единую шеренгу, как ездовых собак, запряженных в упряжку, и повели в неизвестном направлении. Сначала нас вели по улице, а затем завели в помещение. Я даже понятия не имела в каком городе, или в какой стране мы оказались. Но исходя из здешнего климата – это были тропики. Очень душно!
Турция? Египет? Или Ирак?
Нас вели по ступенькам, куда-то вниз, при этом постоянно подталкивали, шлепали по ягодицам, покрывали матами, если девушки начинали хныкать или спотыкаться. Я слышала голоса, звучавшие на иностранном. На китайском, или на тайском? Без понятия. Я в них не разбираюсь.
Вереница остановилась.
– Снять мешки! Отмыть их хорошенько и подготовить товар к продаже! – Голос Григория. Сначала на русском, затем на иностранном.
Когда с меня стянули душный пакет я принялась жадно заглатывать воздух ртом. Мы оказались в затемненном помещении, напоминающим общественную баню. Голые стены, декорированные старой, облупленной плиткой, под ногами – стоковые решётки, около стен – пластиковые лавочки, а на одной из стен – огромное панорамное стекло, оклеенное тонированной пленкой. Такое, как в тюрьме, в комнатах для допросов. Я такие в одном фильме видела.
