– Кто на вахте этой ночью дежурил? Кто, сука?! – Григорий схватил одного из матросов, швырнул его на пол, приставив к голове дуло пистолета.
– Пожалуйста! Пожалуйста! Не надо! Не я это! Не я! – Матрос истерически взмолился. – Боцман! Он дежурил!
– Где он?
– Отсыпается, видать. Я говорил ему, чтобы не жрал много, а он переборщил, видимо. Водка палёной оказалась… Сам гнал и сам траванул…
– Заткнись! Не интересно. Сюда его тащите! Вместо тёлки этой погибшей на панель отправится. И дело его личное мне на руки принесите! Семья есть?
– Д-да. Дочь с женой на кухне поварихами работают. – Выкрикнул один матрос из толпы.
– Это уже что-то. Тогда и их тоже тащите. В мой кабинет.
Клацнув предохранителем пистолета, Григорий вдруг ко мне направился.
На корточки рядом присел, а я сжалась вся как губка, покрываясь ледяной дрожью. Внимательно мазнул по мне властным взглядом, лоб потрогал, пульс прощупал и по щеке как ребёнка потрепал:
– Молодец! Вытерпела! Жить будешь. Ещё немного осталось, моя хороша, моя драгоценная девочка! Мы уже на месте, крошка. Скоро ты озолотишь своего папочку настолько, что он, наконец, купит себе островок на Мальдивах и парочку близняшек-азиаток, которые будут сутками напролёт сосать папочкин толстый член.
Ублюдок!
– В грузовик её укладывайте, воды немного дайте, но не кормите. Вечером уже будем на месте.
В этот раз мне просто надели на голову душный мешок. Но перед этим дали немного воды. Я так сильно хотела пить, что думала не доживу до утра. Еду нам не давали. Боялись, видимо, что мы «заблюём друг друга и товар будет испорчен» – дословно выплюнул один из мерзавцев.
Как я поняла в грузовике нас было около пятнадцати душ. Мы ехали примерно полдня. Во время поездки, лишенная зрения, я слышала женский плач и возню. Но в этот раз мы были не одни, а под наблюдением одного из охранников. Когда девушки начинали рыдать, нелюдь кричал на пленниц, угрожая избиением. Но на некоторых это не действовало. Тогда выродок переходил к другим методам. И об этих методах я рассказывать не буду.
Всё-таки хорошо, что мне на голову надели мешок и я не видела то, что мерзавец делал с невольницами. Но зато слышала. Слышала, как он грязно матерился, слышала звук расстегивающейся ширинки, женские стоны, плачь и его дикие хрипы.
– Если ещё раз пикнешь, я снова сделаю тебе массаж! Членом по горлу.
У меня свои методы имеются, Маришка, как быстро и эффективно заткнуть непослушную шваль. Ты теперь шлюха! Скажи спасибо папочке! Ему, кстати, Гришка яйца отстрелил. За то, что с работой не справился.
