Тем временем Вонючка беспрепятственно добрался до тела. Когда он склонился над мертвой девушкой, рана разошлась; оттуда посыпался черный порошок. Если бы NN не видел этого собственными глазами, он ни за что не поверил бы. А так ему немедленно захотелось убедиться, что в нем самом еще осталась сколько-нибудь жидкая кровь и он не превращается постепенно в чучело, набитое порошком. Эдаким здешним черным кокаином, который кто-то контрабандой переправляет с того света (или уже с этого?) спрятанным в телах. А что, идеальная схема: товар сам добирается до места назначения, на своих двоих или четырех, это уж как повезет. Помешать могут конкуренты, таможенники и остаточная активность мозга, приводящая к непредсказуемым последствиям и вредоносным снам, вроде того, который снится ему сейчас.
Конец этой его саркастической зарисовке положил Вонючка, подтащивший к машине мертвую девушку. С грязными ругательствами, стонами и проклятиями труп был кое-как пристроен на переднем сиденье. Теперь кроссовер с полным основанием мог считаться катафалком.
Несмотря на то, что все происходящее буквально вгрызалось в органы чувств своей вещностью, зримостью, вонью и звучанием «dolby surround», NN не покидало ощущение, что его неконтролируемое воображение по-прежнему плодит химер быстрее, чем скептицизм успевает их уничтожать. Скапливаясь и наслаиваясь друг на друга, они с успехом застилают реальность, которая, не исключено, еще хуже, чем каждая отдельно взятая иллюзия. Способы сохранять относительную трезвость, которые при других обстоятельствах были спасительными, — тот же сарказм, например, — здесь не работали. Однако он даже не порывался решить проблему радикально — следовало признать, для выстрела в голову все было пока не так уж плохо.
Но не притаилась ли и тут маленькая белая ложь? В конце концов, подделать-то можно все, даже его, NN, инстинкт самосохранения, причем так, что подделка останется для него незамеченной. Ну и куда это его приведет? Он утешился тем, что скоро узнает.
На лобовом стекле снова возникла мерцающая зеленоватая карта, и Алиса порулила вдоль дороги, ветки, русла, кокаиновой линии или чем там это было. NN не мог взять в толк, каким образом она умудряется находить соответствие между изображением и направлением движения. Никаких видимых ориентиров он по-прежнему не наблюдал. Возможно, драйверша поступала так, как все знакомые ему «профессионалы»: делая вид, что понимают в происходящем больше других. Справедливости ради: со шрамом на лице она и впрямь выглядела намного опытнее и старше. Будто прошел годик-другой и провела она это время не лучшим образом, пока NN проспал (как ему казалось впоследствии) не дольше чем одну ночь в отеле «У мертвого полицейского». Теперь Алиса воплощала в себе двойственность. С одной стороны, ему запомнились слова Зебы: «за ними приезжала девка на черном кроссовере», с другой — ее собственное признание: «заснула в неположенном месте».
