Танатос рулит! | страница 29



Старик с радостью приступил.

— Это был Хранитель Ключей, понял, дурень? А привидеться он тебе мог кем угодно. Такая у него блядская натура. «У мертвого полицейского», говоришь? Хе-хе-хе… Но ты все равно молодец. Ты его сделал. Заснул, наверное?

— Ну, заснул.

— Да! Самый верный способ, когда имеешь дело с коматозником. Спишь, спишь, сопишь себе в две дырки — пока не ты ему приснишься, а он — тебе. Ты его переспал, понимаешь? Дай поцелую, родной…

Урод и впрямь потянулся к нему, вывернув губы, покрытые розоватой пеной. Дохнуло такой вонью, что NN передернуло. Он отшатнулся и сложил кулак для удара. Потом увидел, что у старика вокруг шеи затянута петля. Очень туго. Так туго, что он сразу и не заметил грязную веревку в складках кожи.

— Уймись, Вонючка, — повторила Алиса. С тем же эффектом. Прозвище более чем подходило изувеченному старику средних габаритов. И где только она его подобрала?

«С другой стороны, где она подобрала меня?»

Из этого вопроса неизбежно вытекал следующий: куда они едут теперь, учитывая, что NN осчастливил их ключом? Чтобы не быть осмеянным снова, он придержал язык. Обернулся: ни сзади, ни по сторонам не удавалось разглядеть ни единого проблеска огня. Мотель сгинул, как очередной сон, вложенный в сон, вложенный в сон. И так далее, пока вмещает рассудок. Но кто сказал, что с безумием все закончится? Может, все только начинается. А может, это оно и есть…

22

Алиса, видимо, сочла, что они находятся в достаточно темном, уединенном и удаленном от всяких «мотелей» и «хранителей» месте. Сбросив скорость, она повернулась к своим пассажирам, забросив локоть на спинку сиденья. NN не слишком беспокоило, что она не смотрит на дорогу, — собственно, никакой дороги не было. «Туарег» то ли падал сквозь темноту, то ли просто вращал колесами в точке без координат. Буксовал, напрасно сжигая танатос. Справедливости ради надо заметить, что по крайней мере здесь была сила тяжести.

Зато шрам на личике Алисы стал виден во всех подробностях, и NN поймал себя на том, что ее испорченная красота вызывает горечь, как убитая птица.

— Ну как, Вонючка, теперь можно? — наконец спросила она не без иронии.

Тот с хитрецой покосился на NN, сунул в рот палец, затем выставил его, держа перед собой, словно определял направление и силу ветра. Спустя несколько секунд выдал резюме:

— Рискнем.

Алиса чуть-чуть опустила боковое стекло. Через узкую щель старик поспешно выбросил штуковину, испускавшую розовые вспышки, которая ничего не осветила и на время скрылась из виду. Девушка тут же подняла стекло. Потом «лампа» снова появилась — уже вдалеке, превратившись в мерцающий тусклый огонь, как будто катившийся по земле.