Таинственная шкатулка | страница 7

— Прошёл я, ребята, войну от первых дней и до последних.

Да, в последние-то дни не знаю, кого больше кормил, — солдат своей роты или немецкую ребятню? Пол города обслуживал. Я разливал гороховый суп и раздавал пшённую кашу… В очереди стояли… Вот за войну я и получил медали.

— А орден за что? — крикнул кто-то из ребячьих рядов, наверное, Колька Помозов.

— Орден? За дело, ясно. Без дела ордена не дают… — Иван Иванович замолчал.

— Об этом я расскажу, — сказал майор поднявшись. — Я всю историю с орденом Артюхова знаю. Ребята, я рад, что приехал к вам сегодня. Мне посчастливилось встретиться с учениками — моими земляками, с родной школой, в которой я учился задолго до войны, встретиться с Иваном Ивановичем Артюховым, моим дважды земляком. Мы родились с ним в одном районе и воевали в одной дивизии, в одном полку.

Тут ребята здорово захлопали. Иван Иванович после аплодисментов чуть-чуть пришёл в себя и подумал, что это и на самом деле хорошо, что они встретились. Надо майора увести домой и накормить русской похлёбкой.

А майор продолжал:

— Я после ранения стал начальником наградного отдела дивизии. Получаю однажды документы от полковника Виноградова и нахожу в них своего земляка по фамилии Артюхов. Понятно, обрадовался. Но когда прочитал дело, задумался: непонятно что-то… Звоню своему бывшему командиру полковнику Виноградову: так мол и так, и он мне тогда нарисовал картину… Представляете, ребята, на пятачке земли, на этом плацдарме, который мы захватили за рекой, можно было жить только под землёй, каждый метр, нет, пожалуй, сантиметр простреливали фашисты. Нельзя было костёр разжечь, затопить в землянке печку: немцы по дыму открывали огонь из пушек и миномётов. У бойцов в окопах намокали валенки, и по ночам на посту многие обмораживали ноги… Трудно? Да! Но плацдарм надо было удержать.

Весь зал слушал майора, ребята ждали, когда он начнёт говорить о деде Иване. И вот майор заговорил:

— С того берега везут на лодках обмороженных, с этого — пополнение. А попробуйте доставить хотя бы взвод солдат на виду у немцев! Какие ещё потери придётся нести! И несли потери. Двойные. И от огня и от мороза. А тут вдруг полковник Виноградов заметил, что вторая рота третьего батальона совсем не даёт сведений о потерях от обмораживания. В чём дело? Вот тут-то и стал известен подвиг Артюхова, ротного повара. Представляете, однажды он пособрал по окопам после раненых валенки, хорошо просушил их у своей кухни и в лодке вместе с термосами переправил на плацдарм. Фашисты стреляли по лодке, вокруг неё рвались снаряды и мины, поднимая столбы воды. Солдаты, кто шёл в ночное дежурство, поскидывали промокшие валенки, понадевали сухие. В ту ночь впервые в роте никто не обморозился.