По Кимуре видно, что он сейчас взорвется, но в конце концов он смиряется с собственным бессилием, и это окончательно лишает его сил. Он безвольно обмякает в кресле. Проводница проходит мимо, катя перед собой тележку, Принц подзывает ее и берет упаковку шоколадных драже. Его сердце прямо-таки ликует, когда он бросает взгляд на сидящего по соседству Кимуру, крепко сжимающего челюсти и всего багрового от ярости.
— Если мой телефон зазвонит, будь внимателен, дедуля. Если я не возьму трубку после десятого гудка, случится непоправимое.
— Мандарин, что нам теперь делать? — Напротив Лимона сидит мелкий Минэгиси; его глаза закрыты, он не двигается. Его рот остается по-дурацки открытым, как будто он насмехается над ними. Это нервирует Лимона.
— А что мы можем сделать? — Мандарин деловито чешет щеку. То, что напарник растерян, что случается с ним крайне редко, придает Лимону немного уверенности:
— Это все потому, что ты оставил его без присмотра. Почему ты бросил мальчишку одного?
— Мне пришлось. Ты ведь сказал мне про чемодан, так что я должен был пойти с тобой и проверить. А чего ты еще ожидал после этого твоего заявления? Чемодан однозначно похищен… — Мандарин вздыхает. — Вот все у тебя не пойми как, все грубо и приблизительно: твои слова, твои действия, твой ход мыслей… Ты просто типичный обладатель третьей группы крови.
— Не суди обо мне по моей группе крови, — тотчас фыркает Лимон. — Нет никаких научных доказательств для подобного мнения. Только дурак может говорить о таких вещах серьезно. Если б это было правдой, то ты был бы организованным и пунктуальным просто потому, что у тебя вторая группа крови.
— Я действительно организован и пунктуален. И когда я выполняю свою работу, то делаю все четко и аккуратно.
— Ну и гордись своими победами… Слушай, я сам виноват во всех моих косяках, и моя группа крови тут ни при чем.
— Так оно и есть! — с готовностью отзывается Мандарин. — Твои провалы — прямое следствие твоего характера и полного отсутствия самокритики.
Мандарину кажется, что, стоя в проходе, он выглядит подозрительно, так что он наклоняется вперед и передвигает тело мелкого Минэгиси на сиденье возле окна. Затем наклоняет его голову немного вперед и вниз, как будто тот дремлет.
— Ну вот; так будет казаться, что он просто уснул.
Мандарин садится на центральное место, а Лимон плюхается на место у прохода.
— Кто и зачем это сделал? Как он вообще умер?
Мандарин осматривает тело. На нем нет явных порезов и не видно крови. Взявшись пальцами за верхнюю и нижнюю челюсти, он широко открывает рот мальчишки и заглядывает в его горло, стараясь не наклоняться слишком близко на случай, если там осталось что-нибудь ядовитое.
