После этого я вернулся в Сантьяго-де-Гуаякиль. Управлял пожалованной территорией, и продолжал вои изыскания, готовясь к новому походу. А когда стало известно, что Гонсало Писарро собирает войско, чтобы идти в страну Корицы, туда, где по слухам и располагался Золотой город, я немедленно отправил к нему посыльного с просьбой присоединиться.
* * *
В должность правителя Кито Гонсало Писарро вступил в конце сорокового года. Когда я прибыл туда, приготовления к походу были в разгаре. К моменту выступления в распоряжении моего дальнего родича находилось около 220 испанцев, некоторое число негров-рабов и свыше четырех тысяч дружественных индейцев. Их уделом, в основном, была переноска тяжестей. Дабы носильщики не разбежались по дороге, их держали в оковах и на общей цепи. Экспедиция была богато снаряжена, а солдаты почти все ехали верхом. С войском шли четыре тысячи лам, огромные стада свиней и своры собак, обученных охоте на индейцев.
И хотя Писсаро в очередной раз наплевал на моё мнение и отправился в поход раньше, я, узнав об этом, сразу же выступил за ним.
В это время Гонсало продвигался на юго-восток отрогами восточной части Кордильер, немного севернее вулкана Антисана. Уже в семи лигах от Кито, при переходе через один из хребтов, из-за лютой стужи погибло более 100 его индейцев. Мы наткнулись на их трупы примерно через две недели.
Приходилось туго: мы шли по стране, разоренной войсками Писарро, стране, напоминавшей собой растревоженный улей, да и солдат у меня было в десять раз меньше. Осаждаемый со всех сторон индейцами, я отправил за Гонсало гонца с просьбой о помощи. На северных склонах вулкана Сумако он нагнал войско Писсаро. Тот выслал нам навстречу отряд под командой капитана Санчо де Карвахаля, с тех пор ставшего моим бессменным спутником. Капитан оказался прозорлив, и быстро смекнул, кто я есть на самом деле, и за всё время нашего знакомства никому об этом не рассказал, за что я не устаю его благодарить. К сожалению, к тому моменту, как отряд Карвахаля нашёл нас, почти всё снаряжение моих людей оказалось утеряно.
Мы нагнали Гонсало. При встрече он назначил меня своим заместителем. От Сумако его отряд направился на юго-восток, но, не дойдя до реки Напо и сделав петлю к северу, вышел через верховья реки Паямино к реке Кока, там, где она ближе всего подходит к экватору. В конце этого труднейшего 70-дневного пешего перехода они обнаружили коричные деревья, кору которых сочли за разыскиваемую пряность. На пятьдесят дней Писсаро остановился в селении индейцев на реке Кока, пока не подошли основные силы, которые вёл я. Одной корицы, да еще сомнительной и произрастающей в столь труднодоступной дали, было недостаточно, чтобы утолить алчность такого человека, как Гонсало, поэтому экспедиция двинулась дальше — теперь уж «наудачу к стране мечты». Вдоль Коки мы добрались до «земли разумных людей», где из-за ужасных дождей, топей и скверной дороги, построили бригантину.
