Она спустилась по ступенькам, пересекла садик и подошла к решетке.
Мсье Жюль откашлялся.
– Без тебя ресторан не тот…
Он попробовал улыбнуться.
– Все ждут твоего возвращения! Люди спрашивают, как у тебя дела…
– Разве они не читают газет?
– Плевать им на газеты! Все тебя любят…
Произнося эти слова, мсье Жюль опустил голову, как провинившийся ребенок. У Луизы увлажнились глаза.
– Когда объявляют тревогу, нужно спускаться в убежище, Луиза… Даже старый хрыч Фробервиль за тебя волнуется.
Она сделала неопределенный жест рукой, который мсье Жюль принял за согласие, – во всяком случае, он на это надеялся.
– Вот и хорошо…
Луиза допила кофе. Ресторатор считал ее «артистичной» – так он называл девушек, позировавших художникам, богемных, растрепанных, насмехающихся над всем миром, наделенных диковатым обаянием, невероятно чувственных.
В квартале таких было две, и обе позволяли себе курить на улице (!), теперь появилась третья – Луиза, красавица с прекрасным, как у статуи, лицом, пухлыми губами и странным взглядом…
– Вот же я старый болван, не спросил, как ты себя чувствуешь! С тобой все в порядке?
– А что, я плохо выгляжу?
Он похлопал по карманам, пожал плечами:
– Ладно, пойду…
Луиза вернулась в дом. Чем она занималась? В памяти осталась картинка – вполне невинная для большинства людей, но чудовищно жестокая для нее. В середине дня она поняла, что уже много часов сидит у окна, выходящего во двор, – точно в той же позиции, которую заняла Жанна после смерти мужа. Заняла раз и навсегда.
Неужели она тоже скоро сойдет с ума?
И кончит как мать?
Луизе стало страшно.
Атмосфера дома угнетала молодую женщину. Она поставила чайник, умылась, оделась, отправилась на улицу и прошла мимо «Маленькой Богемы», не отвернувшись в другую сторону. Неожиданное сходство с матерью потрясло ее.
У Луизы не было никакой цели, она дошла до проспекта и решила дождаться автобуса, заметила в урне газету и потянулась за ней, наплевав на презрительный взгляд стоявшей рядом женщины: «Так делают только бездомные!» Чужое мнение перестало интересовать Луизу, она отреклась от самолюбия и потому разгладила ладонью страницу и начала читать. Война шла полным ходом, враг нес колоссальные потери, сбитых самолетов насчитывались сотни.
На второй странице была напечатана фотография толпы людей с больными глазами. Подпись гласила: «Бельгийские беженцы прибывают на Северный вокзал и повествуют о своем пути в изгнание». На первом плане фигурировал ребенок – то ли мальчик, то ли девочка, разобрать не представлялось возможным из-за плохого качества снимка.
