Скрипнули полукресла, с которых мы поднялись, я обозначил поклон и было направился к дверям, как меня остановил голос Старика:
– Мастер Харитон, ты не задержишься на пару минут? Если, конечно, это не ломает твои планы.
И почему я даже не удивлен?
– Разумеется. – С улыбкой развернулся я к нему. – Всегда к вашим услугам.
Азов, идущий последним, прикрыл за собой дверь, я даже спиной ощущал его предостерегающий взгляд, он словно говорил мне: «Не ляпни лишнего, Киф». Какой смысл? Мне и так это понятно.
– В нашу последнюю встречу я обещал сделать тебе подарок, – мягко произнес Старик и поманил меня к себе. – Верно?
– Было такое. – Я сделал несколько шагов и подошел к столу, за которым он сидел. – Но общение с умным человеком само по себе таковым является, а ваша мудрость неисчерпаема. Как по мне, то, что вы говорите, надо конспектировать, а после выкладывать в социальных сетях вместо фотографий котиков и прочей чепухи, чтобы подрастающее поколение хоть что-то начало понимать в этой жизни.
– Лесть – плохое подспорье для доверительных отношений. – Погрозил мне пальцем Старик. – Она разъедает душу того, кому льстят, быстрее, чем ржавчина – металл, сам же льстец со временем начинает верить в то, что произносит, полностью лишаясь способности говорить правду.
– Вот, снова. – Улыбнулся я. – Афоризм как он есть.
– Посредственный трюизм, не более того. – Поморщился Старик. – Но я не о том. Итак, я совершенно закрутился, потому не смог отыскать хоть сколько-то пристойную вещицу, которую было бы не стыдно тебе подарить. Тем не менее слово есть слово, потому прими от меня пока вот эту бутылку вина. Знаешь, год 1783, тот, когда этот сосуд закупорили пробкой, был крайне насыщенным. Как уже было сказано, человек тогда впервые поднялся в воздух, Британия впервые со времен Цезаря признала свое поражение и подписала Версальский договор с американцами, а здесь, в снежной России, умница Дашкова основала Академию наук. Всем хороший вышел год, а вот виноград тогда не уродился. Поздние заморозки и засушливое лето, два злейших врага этой превосходной культуры, сделали свое дело, потому найти бутылку вина из долины Роны или Эльзаса урожая 1783 года уже тогда было не так и просто. Даже не знаю, где мой приятель отыскал эдакую редкость. Впрочем, он изрядный лакомка и эстет, потому вся его жизнь посвящена поискам таких удовольствий, которые найти невозможно. Что любопытно – иногда ему это удается. Ну а мне от этого сплошная польза, на этот раз принявшая форму трех бутылок редчайшего вина. И одна из них становится твоей. Прими ее.
