Впрочем, кот и сам отряхнулся, потянулся и громко проныл:
— Мр-ряу!
Голос его в ночной тишине прозвучал резко.
— Тише, — сказал Ежи.
— Мурр-яу! — пропел Зверь еще громче и подошел к двери, толкнул её лапой. — Урм-мяу!
— На улицу? Сейчас выпущу, — Ежи сам открыл дверь и, ступив за порог, едва не задохнулся, до того тяжелым спертым оказался в коридоре воздух.
И пахнет так… нехорошо.
Этот запах и заставил насторожиться. А еще тишина: слишком уж тихая, вязкая, какой не бывает в живых домах.
Кот затрусил по коридору, и Ежи оставалось идти следом.
Он и шел, одновременно пытаясь сладить с собственною силой, которая вдруг ожила, откликаясь на то, что пряталось в доме. А оно было.
Живое?
Мертвое?
Ежи почти понял, когда оказался перед окном, на котором и выплясывал Зверь.
— Может, по лестнице все-таки? — поинтересовался Ежи, но окно отворил, благо, сделаны были они недавно, на новый лад, а потому и открывались просто. Кот молча выскользнул в темноту, откуда донеслось приглушенное:
— Ур-р-рм…
— Иду я, — проворчал Ежи, прикидывая, протиснется ли в окно. Мысль в общем-то была на редкость безумной. Будучи человеком взрослым и умным, он должен был бы спуститься на первый этаж терема, а там уж и выйти, а не в окно лезть.
Но…
Он выглянул и нащупал подоконник с той, с другой стороны. Проверил на крепость. И, матюкнувшись про себя, — странное ощущение, понимать, что творишь глупость при твердой уверенности, что это правильная глупость — выбрался наружу.
Крыша оказалась старой, но крепкой. Затрещала, заскользила, но выдержала.
Правда, держаться пришлось недолго: стоило Ежи увидеть Стасю и… то, чего вновь же существовать не могло, ибо являлось ненаучным плодом народного воображения, он едва с этой самой крыши не сверзся.
Съехал на животе, как-то совсем не по-человечески вывернувшись, все же умудрился спрыгнуть. Только пятки заныли от удара о землю.
Водяной же конь, стоявший до того смирно, попятился.
Заклокотал.
Зарычал.
И оскалился совершенно не по-конски. У коней подобных клыков не бывает. Невозможная же ведьма лишь вздохнула да сказала:
— А я смотрю, что с ним что-то неладно. Хотя я в лошадях не очень разбираюсь.
Тварь, которой же, если верить легендам — а Ежи окончательно потерялся, кому можно верить — следовало напасть на людей, стояла почти смирно.
Только темным глазом косила.
Да вздрагивала телом чешуйчатым…
— Водяной конь, значит, — сказала ведьма и руку протянула прежде, чем Ежи сумел её остановить. — Холодный какой… откуда взялся только?
