— Значит, он обуза?
Пинто поднял руку и покачал ладонью из стороны в сторону.
— Он достаточно храбрый и сильный парень, и его солдаты любят его. К сожалению, мало кто из его подданных его любит, и они были рады пригласить парфян, чтобы выгнать его. Только чтобы обнаружить, что парфянская замена была почти такой же плохой. Теперь мы должны вернуть Радамиста обратно на трон и убедиться, что он останется там.
Катон задумался на мгновение.
— Там нет другого кандидата?
— В данный момент нет. Весь конфликт между нашим протеже и парфянином, Тиридатом. — Пинто щелкнул языком. — Не могу сказать, что завидую армянам.
— Я уверен, что многие иностранцы относятся к Риму с похожими чувствами, учитывая некоторых наших императоров, которые у нас были…. — Катон кашлянул и быстро продолжил. — Хотя я… уверен, что у Нерона все получится.
— Я в этом не сомневаюсь.
Немного впереди улица выходила на форум, отполированный поздним послеполуденным солнцем. Некоторые из торговцев уже собирали свои прилавки, но главная площадь все еще была шумной, и воздух наполнился криками торговцев, пронзавшими шум разговоров, и грохотом молотков кузнецов. Прямо напротив возвышался колонный фасад дома торговца. Он был построен в больших масштабах и с таким хвастовством, заставляющим содрогнуться даже самых богатых римлян. Отряд преторианцев стоял на страже у входа, и увидев приближающихся Корбулона и Квадрата, встал по стойке смирно.
— Полагаю, вам не помешает что-нибудь выпить после путешествия, — сказал Катон.
— Вот уж верно. Хорошо бы еще что-нибудь съесть.
Пинто ускорил шаг, и Катон решил увеличить шаг, чтобы оставаться рядом с ним. Хотя мысль о приличном пиршестве была желанной, перспектива напряженной встречи между его командиром и проконсулом, все еще ожидалась. Парфия собирала свои силы, чтобы броситься на римскую границу, сейчас не время для римских лидеров меряться своими детородными органами, чтобы завоевать славу и честь для себя. Не тогда, когда так много было поставлено на карту. Когда империи сталкивались, победа обязательно была на той стороне, которая не была расколота раздорами и конкурирующими амбициями.
Когда они достигли входа, грудь Катона вздрогнула от разочарования, готовясь к предстоящей встрече в роскошном зале командующего.
