Катон сделал глоток и задумался.
— Я ходил в императорскую библиотеку, прежде чем мы покинули Рим, чтобы посмотреть, какие письменные источники о Парфии и Армении я смогу найти.
— О, да. Книги. Ты сможешь решить любую проблему, читая книги, — криво усмехнулся Макрон. — Где-то там должен быть ответ.
— Смейся над ними, как хочешь, но кое-какая полезная информация все же была. Не так уж много… Там был маршрут, оставшийся от кампании Антония. Для хорошего чтения мало годится. Я понятия не имел о масштабе Парфии, пока этот человек не преодолел расстояния между городами и мелкими поселками, которые он встречал. И согласно источнику этого человека, который составил маршрут, он оставил запись о том, что наши легионы едва ли проникли на треть пути в их империю. Он также описывает огромные пространства пустыни и многие дни между возможностями набрать воды для людей и корм для лошадей. А потом появился враг. Они редко вступали в открытый бой, предпочитая преследовать и изводить наши колонны и убивать патрули и отставших.
— Тогда давай помолимся богам, чтобы Корбулон не пошел в Парфию, а сосредоточил свое внимание на Армении и выполнял приказы императора.
Катон сделал глоток и посмотрел в свою чашу, мягко взбалтывая содержимое. — Он не будет первым римским полководцем, искушаемым перспективой завоевания славы на востоке.
— И я уверен, что он будет не последним. Но мы мало что можем с этим поделать, парень. Я всего лишь центурион, а ты трибун, командующий его охранным эскортом. Мы здесь, чтобы подчиняться приказам командующего, а не цитировать советы из пыльных свитков в Риме. Сомневаюсь, что Корбулон отнесется к этому очень доброжелательно.
— Ну да. Вполне. Что бы ни случилось, я подозреваю, что наша новая кампания не будет короткой.
— Я могу жить с этим. — Макрон осушил свою чашу и вытер губы тыльной стороной волосатой руки. — Эта часть мира теплая и комфортная по большей части. Вино дешевое, а пироги еще дешевле. — Он посмотрел на дверь, ведущую в следующую комнату. — Эх, не то чтобы я в поисках такого рода вещей.
Катон ухмыльнулся. — Центурион Макрон, что с тобой случилось? Петронелла превратила тебя в нового человека. Я едва узнаю тебя.
— При всем моем уважении, командир, не пошел бы ты в одно место. — Макрон откинулся назад и сложил мощные руки на груди. — Я тот же солдат, что и раньше. Никаких изменений. Только немного седины вокруг висков, и еще… немного мучают боли в суставах. Но я готов к последней кампании. Если она продлится столько, насколько верны твои опасения.
