. Кроме того, автор доказывал, что для великих держав необходимо, чтобы Польша была именно таким многонациональным государством-мостом между Россией и Германией, не позволяя усилиться ни той ни другой, что позволит ей стать надежной союзницей Франции и Англии на востоке
>320.
Примерно той же аргументации придерживался Ст. Кутшеба. От имени польской делегации в Париже он выпустил брошюру, в которой оспаривал права России, независимо от того, кто победит в Гражданской войне, на литовско-белорусские земли. Исторически, заявил он, Белоруссия стала частью России в результате насильственного раздела Польского государства; белорусские земли никогда прежде конца XVIII в. не были под властью Москвы>321. Он отрицал даже этническую близость белорусов к русским; это распространенное мнение, по его словам, являлось отчасти недоразумением: в русском языке нет различия между понятиями «русский» (Russe) и «руський» (Ruthene). Тем временем наречие белорусов, так же как и их обычаи и образ жизни доказывают их близость к полякам. Кутшеба приводит пример пикардийцев, которые в повседневной жизни пользуются местным диалектом, приберегая литературный французский для более торжественных моментов. Таким же образом, по его мнению, обстояли дела и с соотношением белорусского и польского языков в жизни населения Литовско-Белорусского края. Русский же язык, навязанный администрацией края, местные жители воспринимали как иностранный>322.
Для западных союзников выдвигался главным образом актуальный аргумент борьбы с большевистской опасностью, однако в тесном кругу единомышленников говорилось о неизбежности борьбы против России как таковой, независимо от того, будет она «белой» или «красной», так как Россия – главное препятствие на пути превращения Польши в самостоятельного игрока на международной арене. По мнению Пилсудского, с началом Гражданской войны в России наступил самый благоприятный момент для того, чтобы создать наилучшие условия для существования Польши и провести восточные границы самостоятельно и по своему усмотрению>323.
Известна фраза Пилсудского, показывающая его точку зрения на эту проблему в 1919 г.: «Сейчас такой неоценимый момент, такая прекрасная возможность для нас совершить на востоке великие дела, занять место России. России я не боюсь. Если бы я хотел, то мог бы идти хоть до Москвы, и никто не смог бы меня остановить, нужно, однако, для этого точно знать, чего мы хотим и к чему стремимся»
