Кроме того, польскому руководству следовало учитывать и настроения белорусских поляков. Под влиянием коммунистической агитации, которая умело использовала бедственное положение крестьян и земельный голод, чтобы посеять ненависть между деревней и «панами», в Белоруссии начались нападения на польские дворы, грабежи и убийства польского населения>313. Польские же владения на территории, занятой Красной армией, были национализированы и переданы в управление местным волостным и фольварочным советам>314. Поэтому федеративная идея находила в этих кругах горячих сторонников. Их аргументацию можно проследить по прессе и литературе. Оспаривая мнение, что земли, входившие в состав Российской империи, должны быть возвращены (кроме Польши и Финляндии) новой России, польские авторы доказывали право Польши на обладание литовско-белорусскими территориями. Они заботились о сохранении польского землевладения и польского культурного влияния на белорусских землях и требовали от польской делегации в Париже поддержки своих требований.
Как пример можно привести мемориал «Политическое положение Белоруссии», поданный представителем Национальных польских советов графом Леоном Лубеньским 10 декабря 1918 г. премьер-министру И. Падеревскому. Он доказывал неспособность Литвы и Белоруссии к самостоятельному политическому существованию в качестве отдельных государств и предлагал добиваться на конференции их объединения в границах исторической Литвы, тесно связанной военно-политическим союзом с Польшей. Такое объединение, по его мнению, обеспечило бы как интересы национального развития литовцев и белорусов, так и положение польского населения>315. Включая в себя полностью и литовские, и белорусские территории, оно снимало бы вопрос пограничных споров в этой части Европы, а персональная автономия и союз с Польшей полностью бы удовлетворили требования местных поляков>316. Главное же, как писал тот же Лубеньский в пояснениях к своему мемориалу уже 25 апреля 1919 г., что таким образом эти территории переставали быть частью сферы российского влияния>317.
В небольшом издании В. Лютославского белорусы названы «населением, переходным между поляками и московитами». Их язык, продолжал автор, похож на язык русинов (украинский), но ближе к польскому, чем к русскому. Белорусы легко понимают польский, а поляки – белорусский язык, причем белорусы-католики часто и в повседневной жизни используют польский>318. Повторяя обычные фразы о национальной неразвитости белорусов, автор подводил к мысли об органичности присоединения белорусских земель к польскому государству. Эта идея подкреплялась утверждениями о цивилизаторской миссии польского населения на востоке Европы, о том, что Польша несет европейский порядок и законы на территории, которые иначе подпадут под азиатское и варварское влияние «московитов»
