— Че?
Будто не слыша меня, он продолжал:
— Поэтому она и висела ровно. Понимаешь? Физика!
Я хлопнула себя ладонью по лбу — надеюсь это выглядело не менее театрально, чем все те жесты, которыми он меня любит баловать, — на что он предложил исправить ситуацию.
— Как? Будешь крючок исправлять и на этой картине?
— Браво, блондинка! Тебе пора перекраситься. Неси молоток.
— Но… — я беспомощно поглазела по сторонам, уже позабыв, что, кроме всякой рухляди, в комнате ничего нет. — Я не знаю, есть ли он здесь.
— Не понял.
— Я ж говорю, это не моя квартира! Я тут четвертый день живу! Я не знаю, есть ли тут молоток!
— Так, не паникуй. Я поищу.
После получасовых поисков инструмент отыскался на стеллаже за унитазом. В следующую минуту я узнала, что владеть теорией и владеть практикой — абсолютно разные вещи. Пятерка в аттестате по точным наукам не помогла Юлиану открыть в себе слесарные или столярские способности. Пару раз стукнув по металлической петельке, он сорвал ее с самореза, при помощи которого она прикреплялась к дереву. Таким образом, петля осталась в одной стороне, картина в другой, Юлиан с молотком в руке — в третьей.
— Это невозможно сделать, — возвращая мне молоток, официально-деловым тоном ответил Юлиан — ну словно обсуждал условия предстоящего сотрудничества перед подписанием контракта, а не испортил предмет интерьера в чужой квартире.
— Теперь уже точно, — кивнула я, оглядывая результаты его труда. Уж лучше бы я Алексея попросила, с виду он более рукастый.
Господи, о чем я думаю? Квартира оплачена по понедельник, больше моей ноги здесь не будет, какая мне разница, криво висит картина или ровно? Проблема в том, что она теперь вообще никак не висит, и лучше бы я не подпускала к ней Юлиана.
Здесь я вспомнила о том, что он хотел со мной обсудить исчезновение Светланы и расследование, а он — о том, что пакет с ананасом остался на полу прихожей, в итоге мы переместились на кухню. Там же, на холодильнике, отыскалась широкая ваза из желтого стекла, в которой вскоре с комфортом устроились красивые розы на длинных стеблях. В окно струился золотой солнечный свет — такой редкий в нашем регионе; за столом орудовал большим тесаком необычный парень с рыжевато-карими глазами, нарезая кружками сочный яркий ананас на оранжевой стеклянной доске; тонкий аромат лимонных роз потихоньку наполнял пространство, и я вдруг подумала, что обилие желто-оранжевой гаммы должно возродить в моей душе если не счастье, то хотя бы покой и тихую радость.
