Чтобы чем-то себя занять, я приготовила обед и ужин на двоих человек (если Алексей приедет, останется только разогреть), а ближе к шести не спеша собралась и отправилась на Гороховую.
Вахтер, он же гид, сегодня оказался другой. И слава богу, а то могла примелькаться и вызвать подозрения. Ключ я определила в карман плаща, чтобы быстрее в случае необходимости до него добраться.
Вахтер оказался более эмоциональный и словоохотливый, чем прошлый, но мне это было на руку, он перетягивал на себя внимание группы. Когда он стал рассказывать про акустические эффекты и все подошли ближе к столбам, я замерла возле двери второго этажа и, наоборот, сделала шаг назад. Глядя на всех, я достала ключ и, не поворачиваясь, попыталась на ощупь вставить ключ в замочную скважину. Получилось далеко не сразу даже нащупать замок, стоя к двери спиной. Со стороны казалось, что я просто немного устала и прижалась к двери как к опорной точке. Вскоре я убедилась, что ключ не подходит ни к одному замку — а их было два. Хоть не три, и то слава богу.
Когда народ потихоньку потянулся к витринам, я быстро поднялась на третий этаж. Подошла к двери Людмилы Григорьевны. Обернулась — никто не смотрит в эту сторону. Витрины расположены как раз под этим витком лестницы, и площадка закрывает меня от тех, кто внизу. Если бы кто-то был на первом этаже в центре Ротонды или на втором, где я стояла минуту назад, меня могли застигнуть за этим неблаговидным занятием. Я мгновенно повернулась к двери и попыталась всунуть ключ. Замок тут был только один, и снова мимо. Осталась последняя дверь — та, что справа. Я на всякий случай подошла к перилам лестницы, чтобы убедиться, что никто не собирается подниматься. И тут…
— Диаблэ.
Снова прямо в ушах! Как будто кто-то прошептал сзади. Я вздрогнула и обернулась. Никого. Только эта таинственная дверь была у меня за спиной. Но я бы слышала, как кто-то ее открывал. Значит, снова акустические фокусы Ротонды. Но этот человек должен стоять тоже возле столбов. Потеряв контроль над собой, я мгновенно слетела с лестницы вниз.
— Девушка, осторожнее, — предостерег меня экскурсовод. — Эта лестница слишком коварна, чтобы так бегать. Можно и шею себе свернуть.
Он говорил с улыбкой, но мне почудилась угроза в его словах. Я ничего не ответила, а просто вернулась на третий этаж. Это паранойя. Мне все это кажется. И перемещения картины, и «дьявол» по-французски, и лицемерие вахтера. И дело, видать, не в безработице. Я просто схожу с ума.
