К тому же пожевать и там ничего не найдется.
Вот так и получилось, что из новых навыков выучил лишь два, которые прежде открыть не мог. По этой же причине «невидимость» у меня сейчас далеко не максимально возможная. Но уже куда эффективнее начальной. Тогда, едва обзаведясь маскирующим умением, я вообще не мог шевелиться, даже дышать приходилось аккуратно. И внимательный наблюдатель мог заметить мои глаза, некоторые их части совершенно не скрывались.
Сейчас, с модифицированным навыком, я способен совершать медленные незначительные движения. То есть даже передвигаться можно, только очень плавно и не быстрее трех-четырех маленьких шагов в минуту. Глаза мои, увы, невидимыми не стали, зато очертания их размылись, картинка потускнела. Если не вглядываться пристально, точно зная, что ищешь, заметить даже в упор не всякий способен.
Для начала я под «мимикрией» очень медленно пробрался к повороту коридора и вжался там в угол, внимательно уставившись в сторону решетки. Там на стенах горело несколько факелов, и парочка валялась на полу, их забросили подальше, через прутья. После грохота Крушителя охрана первым делом постаралась как можно лучше осветить подступы. Заодно и себя во всей красе показывала, не потребовалось ночное зрение.
Четверо наемников – это куда больше, чем в прошлый раз. Глядя на них, я предположил, что все они не только что подоспели, караул был изначально усиленным. Видимо, после происшествия с Рамиром меры безопасности усилили по всем направлениям.
Воины то и дело переговаривались негромко. В условиях подземелья это почти не мешало их подслушивать, несмотря на недавнее оглушение от Крушителя. Но, увы, ничего особо ценного я из их слов не почерпнул. Лишь понял, что они растеряны и перепуганы. В глухом коридоре грохоту некуда рассеиваться, по ушам тоже врезало знатно. Прониклись. И вроде как ждут подхода командиров.
Неудивительно.
А те подходить не торопились. Я минут десять подпирал стены в углу, прежде чем в коридоре показалась немалая процессия. Десятка два наемников, из которых как минимум трое далеко не рядовые. Амуниция у них такая, что не надо быть Бякой для понимания ее немалой ценности. Обычному воину на такое имущество десяток лет копить придется.
Если не больше.
Приблизившись, офицеры встали перед решеткой. Наскоро пообщались с караульным, после чего один прокричал:
– Онгша! Дукаранша! Шаммиша! Отвечайте! Что у вас там гремело?!
Меня не назвали, потому я скромно промолчал, а бедолаги-наемники, оставленные у двери, ответить не могли.
