Но это уже не имеет значения.
Громыхнуло так, что я не просто оглох. Впечатление такое, будто ушей у меня просто никогда не было. И вообще с ощущениями все плохо стало, я даже не почувствовал, как прокатился по холодному каменному полу. А когда поднял веки, картинка перед глазами почему-то показалась кисло-сладкой.
Я что, начал видеть запахи?
Со мной определенно что-то не так…
Интуиция: рекомендуется немедленно применить лечебные навыки или зелья.
И еще раз спасибо, родная, а то я не знал. Но извини, некогда лечиться.
Работать надо.
Если меня за десяток метров так оглушило, что тут говорить про наемников… Удар чистой силы пришелся в середину их строя, и маскировочный магический полог ни капли его не ослабил. Глазастого арбалетчика и воина рядом с ним, похоже, мы больше не увидим. Остались от них дурно выглядевшие мокрые пятна на полу да множество ошметков на стенах, потолке и даже на моей кольчуге.
Остальным повезло ненамного больше. Один валялся неподвижно, ноги его оторвало ниже колен, второй, рядом с ним, пытался шевелиться, но выглядел кучей изрубленного мяса, из которой змеятся обрывки кишечника. Третьего, тяжелого латника, приложило об стену с такой силой, что крепкий металл доспехов деформировался, пытаясь в блин превратиться. Детали выгнулись, переплелись, искалеченного человека зажало. Он лишь ладонями слегка шевелил и головой тряс, остальное не двигалось. Похоже – позвоночник повредило.
Лишь трое, стоявшие по левому флангу, пострадали относительно слабо. Бить Крушителем пришлось под углом к строю, поэтому им досталось меньше. Но тоже неплохо приложило. Кое-как шевелятся, но реальной угрозы в этом не вижу.
Однако против меня не омеги низких ступеней, это хорошие воины, и им хорошо платят не просто так. Значит, очень скоро должны прийти в себя.
Хотелось с минутку полежать, ничего не делая. Надо хотя бы органы чувств в норму привести, а то шалят они нездорово. Увы – нельзя. Кое-как поднявшись, чуть пошатываясь, направился к выжившим. Вновь повесил Крушитель на пояс, перехватил Жнец правой рукой, удивляясь, что продолжал его сжимать все это время, не выронил.
Два взмаха, двое затихли. Третий неловко перевалился на бок и попытался нащупать нож на поясе, одновременно протягивая ко мне вторую руку. Что он ею хотел сделать, я не знал. Да и не хотелось знать. Разрубил ему предплечье, чуть пригнулся, вонзил волшебный клинок в лицо. Едва при этом не грохнулся на агонизирующее тело, вестибулярный аппарат работал скверно.
