Отсюда, из оплота последней диктатуры в Европе, трудно себе представить накал и ожесточение российской жизни. Просто даже не хочется его представлять отсюда, вот что я вам скажу.
М-да-с-с-с…
Вечером, за чаем с вареньем, я изложил друзьям проект “Белая Русь”. Слушали без энтузиазма: солнце садилось, пора было собираться в пушкинскую долину, да и говорить я не мастер. “Лучше в письменном виде”, — насмешливо пробормотала Ира.
В письменном так в письменном.
По большому счету, Белоруссии есть за что благодарить своего первого президента. Он сумел затормозить и повернуть вспять процессы разрухи. Ему удалось открыть для белорусских товаров Россию, избежав адекватных ответных жестов. Приехав после Белоруссии в Вильнюс, я поразился: белорусские холодильники “Атлант”, популярные газовые плиты “Гефест” стоят в Литве соответственно на пять и две тысячи рублей дешевле, нежели в “братской” России. И наоборот: российские велосипеды продаются в Минске дешевле, чем по России. Ловок прохвост, ничего не скажешь.
Лукашенко начисто переиграл дряхлого Ельцина — и до сих пор, несмотря на постоянный цейтнот, ухитряется сводить вничью с Путиным. Он заморозил перестройку имущественных отношений — и правильно сделал: российский и украинский опыт свидетельствуют, что приватизация, осуществленная на фоне разрухи в головах, не слишком эффективна, зато дает множество нежелательных побочных эффектов. Вместо приватизации была осуществлена централизация власти и управления экономикой под эгидой администрации президента. Эта контора, слившись с КГБ, переродилась в крупнейшего собственника на территории Белоруссии; здесь даже воровство имеет не массовый, а строго централизованный характер, что все-таки предпочтительней российского раскардаша. Зато патронат государства над гражданами принял тотальный характер — при том что государство последовательно обрело гимн, флаг, фамилию, имя, отчество.
Система имущественных и властных отношений в сегодняшней Белоруссии возвращает нас к золотым временам Великого княжества Литовского, о которых публично ностальгируют “национально ориентированные” историки и политики. Непонятно, почему они до сих пор не зачислены в штат администрации. Впрочем, формы найма бывают разными.
Возвращение к исходным архетипам власти позволило избежать резких общественных потрясений внутри страны, однако за пределами вызвало шок, недоумение и отторжение. Белоруссия встряла поперек процессов глобализации, за что рано или поздно безусловно будет наказана. Похоже, что в неизбежности будущей порки не сомневаются даже те, кто по должности призван поддерживать культ партизанского движения времен Великой Отечественной войны. Хотя понятно, что ничьих поездов и тем более самолетов белорусы взрывать не будут. — “Не на дураков напали”, — скажут они будущим оккупантам.
