– Может быть, пока ты пребываешь в таком необъяснимо-благостном настроении, стоит, наконец, поговорить с матерью?
Улыбка застыла на моих губах.
– Что мне стоит сделать?
– Я уже не раз говорила тебе, пока у меня хватало на это духу, – мужественно говорит моя фея-крестная. – Ты должна войти в контакт с духом своей матери! Она изменит твою судьбу к лучшему!
– Чушь полная!
– Ты так думаешь, я знаю это. Но как бы ты ни думала, как бы ни ругала меня, призраки существуют и они здесь. Поговори с ней!
Моя фея прекрасно понимает, что перегнула палку. Она коротко бормочет: «Призрачных желаний, дорогое дитя» и покидает сад через маленькую калитку, ведущую вниз, к реке. Выбранный путь будет стоить долгого обхода, однако ей хочется как можно быстрее скрыться с моих глаз.
Некоторое время я в нерешительности стою в саду, пока мне вдруг не приходит в голову, что я не ответила на прощальные слова моей феи. Из суеверия, привитого мне феей- крестной, бормочу: «Возблагодарим призраков, добрая фея».
Не то чтобы я действительно думала, что меня окружают призраки, но мало ли. Что касается духа моей матери, он кажется мне столь же жутким, как и ее могила. Быть может, причина в том, что я чувствую себя ответственной за ее смерть. Я пришла в этот мир – и в ту же ночь ей пришлось уйти. Конечно, я не хотела ее прогонять, но ощущение, что сделала именно это.
И я сомневаюсь, что ее дух – если он вообще существует – думает об этом. Возможно, моя мама относится ко мне не особо хорошо? Моя фея считает, что все, абсолютно все призраки добры, ведь их души свободны, однако гарантировать этого не может никто. Взять, к примеру, моего отца: он постоянно приходил к могиле моей матери делиться своими мыслями. И что это ему дало? Через несколько лет он тоже умер.
Мне очень жаль, мама и папа, но продолжать эту традицию – умирать так рано – не желаю. Я хочу жить, очень хочу! Так что вашим духам придется обходиться без меня. Да, пусть так и будет.
Через день я отправляюсь к портному и рассказываю ему трогательную историю о двух золотых монетах, которые отец завещал мне, когда был еще жив, и со слезами на глазах и всем очарованием, на которое только способна, прошу принять это золото и сшить для меня из ткани, которую я принесла, бальное платье. Ничего особенного, пусть лучше оно будет больше повседневным, чем нарядным, чтобы я могла надеть его даже в менее праздничные случаи.
О, я знаю, знаю, что он и его швеи в эти три дня, оставшиеся до бала, чрезвычайно перегружены работой, заверяю я его, но мой отец наверняка пожелал бы, чтобы его дочь отправилась на бал, а ведь ему, господину портному, известно, что происходит у меня дома.
