Она рассмеялась:
— Ты ошибаешься. Аристократы Тр’арах лежат мертвыми на поле боя. Мы контролируем дворец.
— Но с вами нет вашего мастера оружия. Возможно, ты и считаешь, что полностью контролируешь свою территорию, но это не так: в твою башню проникли враги. У тебя есть лишь один выход — пойти со мной. В противном случае я сейчас уйду, и пусть орда воинов Тр’арах захватит тебя и делает с тобой все, что захочет.
Мать Дивайн подняла свою змееголовую плеть, грозное оружие — грозное вдвойне в ее умелых руках. Она смотрела на ассасина в упор, но мужчина не дрогнул.
— Мы должны уходить, — сказал он и, заметив в ее взгляде сомнение, добавил: — Я мог бы нанести тебе удар сразу же после того, как твоя плеть утратила силу. И ты это знаешь.
Мать Дивайн провела языком по губам и огляделась по сторонам. Она надеялась, что к ней вернется одна из жриц, а Аратис Хьюн, в свою очередь, опасался этого. Но он сохранял внешнюю невозмутимость, и это нервировало Верховную Мать.
— Маги из Дома Ксорларрин выломали ваши ворота, — продолжал он. — Без сомнения, ты это знаешь, потому что чародеи Дома Тр’арах никогда не сумели бы устроить такой впечатляющий спектакль — у них нет на это сил. Госпожа, мы должны уходить немедленно.
Мать Дивайн снова огляделась, поняла, что никто не придет к ней на помощь, затем кивнула и опустила плеть. И едва жрица утратила бдительность, как Аратис Хьюн прыгнул вперед, двигаясь стремительнее гадюк Дивайн, и внезапным, превосходно отработанным движением вонзил меч в живот женщины.
Она отшатнулась, предприняла жалкую попытку защититься от нового выпада безжизненной плетью, но ассасин уже отступил на безопасное расстояние.
— Как я сказал, я мог бы ударить тебя в первый раз, когда подобрался к тебе вплотную, — откровенно произнес он, — но, увы, моему мечу требуется несколько секунд, чтобы выделить новую порцию смертоносного яда.
Мать Дивайн уставилась на убийцу так, словно хотела прожечь его взглядом, но было поздно: она закашлялась, на губах выступила кровь. Женщина рухнула на колени, затем выронила плеть и рухнула ничком на каменные плиты.
Аратис Хьюн не собирался упускать такое сокровище. Он вытащил из–за пазухи мешок и набросил его на змей, затем несколько мгновений подождал, чтобы твари, лишившиеся хозяйки, угомонились.
Наемник знал, что какая–нибудь жрица из малозначительного Дома хорошо заплатит за такую штуку. Очень хорошо.
Он поднял с пола мешок с сокровищем и прошептал:
