«Гены… Генетика поведения, будь она неладна…» Валерий Михайлович приблизительно в то же время, когда была совершена эта кража у академика, читал интересное исследование под грифом «ДСП», написанное одним толковым журналистом, в котором по статистике более восьмидесяти процентов заключенных, кажется даже восемьдесят семь, осужденных за тяжкие преступления, имели неблагополучную наследственность.
А все-таки странная штука — жизнь… Отец Андрея сидел за убийство, парень рос в неполной семье, можно сказать, в нищете. Казалось бы, именно ему, как говорится, карты в руки… А тот же Леха Савельев… Он, как и Блаженный, учился в средней советской школе, но рос в нормальной рабочей семье с достатком… Оба читали одни и те же книжки, смотрели одни и те же фильмы… Оба пошли в армию, оба прошли Афганистан… Где на его жизненном пути та точка, тот пункт, с которого он свернул на свою страшную дорогу? Позавидовал ли в детстве чужой дорогой игрушке, в юности ли — джинсам? Или в семье кто-то из родителей завидовал соседям, родственникам? Или прицепился где-то к кому-то ген жадности… Не может же так быть, чтобы рос себе мальчонка, рос, вырос, а потом вдруг — раз! — и осенило. Валерий Михайлович вспомнил о том, что конкретно «осенило» Леху Савельева, и поежился: в памяти всплыл развороченный гроб, жуткие останки, и он вдруг явственно почувствовал ту страшную смесь запахов горелой разложившейся плоти и бензина, которая, как ему тогда показалось, заполнила собой все подвальное помещение недостроенного заброшенного коттеджа.
И еще Валерий Михайлович думал о том, что все-таки судьба с большой буквы, наверное, существует, и что все заранее предрешено. Рождается человечек, рождается еще один человечек, и они неумолимо идут, вместе со временем, навстречу друг к другу, и один несет другому либо благо, либо зло. И окружающие их люди тоже не бездействуют, подталкивают своими поступками, направляют к чему-то. Валерий Михайлович опять вспомнил о «мессии» и улыбнулся: сколько говнюк разрушил судеб, скольких людей обобрал, а в результате в одном конкретном случае — Лидка, подарок судьбы, можно сказать.
И опять странно получается: чтобы он, Валерий Михайлович, выкарабкался, выжил, нужно было, чтобы Андрей в свое время попал в больницу… А чтобы он попал в больницу, нужен был Леха Савельев…
Тут Валерий Михайлович понял, что вот так, на ходу, рассуждать об этом не стоит. Это надо было бы на досуге обсудить с Лидкой. Она — умная и любит такие философские заковырки. «А дорого бы я дал, чтобы узнать, где Андрей, что с ним, жив ли вообще», — подумал Валерий Михайлович, укладывая ежедневники в портфель и не подозревая о том, что на пестрой ленте его судьбы уже уготован тот день, когда он узнает, и где Андрей Блаженный, и что с ним…
