– Под каким же предлогом? – поинтересовалась я.
Его губы сжались.
– Заражение грызунами.
Я огляделась. Старый замок, старая мебель. Да, это не выглядело таким уж нереальным.
Хотя на языке у меня все еще вертелось много вопросов, я сосредоточилась на дороге перед нами. Лестница, казалось, не собиралась заканчиваться, а портреты на стенах становились все старше, женские платья стройнее, парики пышнее, пока мы, наконец, не добрались до самого верхнего – шестого этажа.
Я шагнула вперед и огляделась. Стеклянный купол над нами был так близко, что я почти могла коснуться его пальцами. Перегнувшись через перила, я увидела далеко внизу под собой большой зал.
Рядом с единственной здесь, наверху, дверью висела картина, такая большая, что занимала всю стену. На ней была изображена женщина, сидевшая в элегантной позе на стуле между двумя мужчинами. Она улыбалась. Рука одного из мужчин покоилась на ее плече. У обоих мужчин были удивительно светлые волосы, в то время как женщина была брюнеткой. Как ни странно, она показалась мне очень знакомой. Нахмурившись, я внимательно разглядывала ее, потом подняла глаза. Конечно, я знала ее: это была женщина из моего сна!
– Винсент? Кто эти люди на картине? – спросила я.
Винсент тоже изучал картину.
– Мадлен Сент-Беррингтон, рядом с ней Огастус и Чарльз Честерфилды. С них тогда и началось проклятие. С тех пор все последующие поколения играют в эту жестокую игру. Раз в тридцать лет она повторяется. Снова и снова, и снова, пока в конце не останется только выжженная земля и окаменевшие тела.
– Но… как это могло случиться? Как могло возникнуть это проклятие? – спросила я в ужасе.
– Появление проклятия – долгая история. Я расскажу ее тебе, когда мы придем, хорошо?
Несмотря на то, что я сгорала от нетерпения, я кивнула, и Винсент направился к узкой двери рядом с картиной. Бросив последний взгляд на картину, я последовала за ним. Когда дверь со скрипом поддалась, я от неожиданности немедленно споткнулась о порог. Нам навстречу дохнуло прохладным ночным воздухом, и по моим волосам пронесся порыв ветра. Мы оказались на крыше.
Винсент стоял передо мной, раскинув руки, и выглядел счастливым.
– Добро пожаловать в мое тайное царство, – сказал он, и глаза его блеснули.
– Здесь красиво, – прошептала я, закрывая за собой дверь и оглядываясь. Плоская крыша была окружена зубцами, через которые я могла видеть всю территорию школы.
Однако, что меня пленило, так это не вид, а стеклянная оранжерея, стоявшая посреди крыши. Она состояла из блестящих пятиугольников, собранных в огромную полусферу, занимавшую половину крыши.
