То есть, тогдашняя игровая журналистика была мощнейшим социальным лифтом, без разбора поднимающим случайных людей к ощутимым деньгам, чуть менее ощутимому статусу, заграничным командировкам и, главное, к абсолютной потере всяческих берегов (например, приключения Дианы во время командировки в Blizzard основаны на реальных приключениях одного сотрудника одного объективного издания). Гной, Игорёк, Поплавский и все остальные гиперболизированы, но не выдуманы. Иногда даже не сильно гиперболизированы.
Действие «Игрожура» происходит в условные ранние нулевые; хронология выхода игр и появления их на обложках «Мании страны навигаторов» подогнана под нарративные надобности. Кстати, об этом: я хотел написать большую сцену об унизительном экзамене на знание так называемой «фактики», но не нашёл ей места в структуре. Но имейте в виду, что она есть.
Надеюсь, что вы получите от чтения хотя бы вполовину столько удовольствия, сколько я получил от работы над «Игрожуром» (хотя работой это, конечно, назвать трудно – чистое удовольствие).
Лос-Анджелес, 27 октября 2020
Волшебный мир героического фэнтези против суровой реальности
Уроки литературы всегда были для Юрки Черепанова серьёзным испытанием. «Разве ж это, – думал он про себя, рисуя на третьей обложке общей тетради робота-убийцу с планеты Крулл, – литература… Унылая пора, очей что-то там такое… Очи какие-то вообще. Почему не сказать просто – глаза! Просто и понятно!» Училка Дина Зуфаровна по прозвищу Динозавр прохаживалась вдоль галереи портретов мрачных бородатых русских классиков и читала с выражением вслух про печальную красу; процесс захватил её настолько, что класс давно уже не обращал на неё внимания и занимался своими делами. Юрик высунул от усердия кончик языка и пририсовал роботу пятую руку, держащую топор. Для убедительности с лезвия топора стекали крупные капли крови.
– Слышь, Гной, – прошипели сзади. – Шпалу хочешь?
Кличка Гной намертво прилепилась к Юрке ещё в первом классе – причин теперь никто не помнил, да и было это совершенно неважно. Поначалу он страдал, что пропадает такая козырная фамилия – ведь, казалось бы, сам бог велел звать его красиво: Череп!.. Но вскоре смирился. Иногда Юрке казалось, что даже учителя, вызывая его к доске, как-то странно запинаются на фамилии. На одноклассников же обижаться было сначала бесполезно, а потом и опасно: к десятому классу те из них, что не разбежались в «колледжи» и «академии» (так теперь стало принято называть профтехучилища), стали здоровыми лосями, не склонными к сантиментам.
