— Да, нет, все нормально. Бояться, конечно, что мы их бросим, но я пообещал, что доведем их до Транзабара.
— Про катапульты сказал? — Спросила Ляля.
— Нет, конечно. С того момента, как их выловят, они должны все решения принимать самостоятельно. — Я вспомнил себя, когда сидел в камере и туда привели змея. — А помнишь, Антош, возьмите меня на ручки, я замерз? — Мне стало смешно.
Змей открыл рот, что означало у него крайнюю степень веселья.
— Ох и тяжкий момент был. Не хотелось бы во второй раз пережить его. — Змей оторвал голову от белого речного песка. — Я тут размышлял ночью, и вот что понял, о себе да и обо всем. Вот если бы я не пережил всего, что с нами случилось, и мне напомнили о таком позорном моменте, как тогда в тюрьме, я бы сильно на тебя обиделся, Жорж, возможно на всю жизнь, даже своим детям запретил бы играть с твоими. Я понял, любая вещь проходит проверку на зрелость смехом. Если смех ее не смутил и не унизил, то вещь самодостаточна и не требует для своего статуса никакой внешней оценки.
— Согласен полностью. Человек, знающий себя, никогда не обидится ни на какую шутку в свой адрес.
— Да, эту модель можно накинуть и на человеческие сообщества, религиозные например. Сам знаешь, как фанатики реагируют на насмешки над их верованиями. Так же и государства. Если их жители бесятся над шутками в их сторону, значит там все держится на какой-то брехне, потерять веру в которую они боятся, а признать правду у них не хватает смелости.
— Мужчинки, — обратилась Ляля требовательно, — Я не обидела вас этим словом? По-моему, мы никуда не сдвинемся с места, если начнем философствовать.
— Но есть женщины, обидеться на которых может любой уверенный в себе мужчинка. — Я взял голову Антоша под локоть. — Женщины, это существа из другого мира, так что к нашей теории они не имеют никакого отношения.
— Да, и ведь не скажешь ей женщинка, или почти человек, потому что пока не отомстит, не успокоится.
— Я не буду вам мстить, не моего уровня жертвы. — Ляля по-человечески высокомерно задрала подбородок.
— Интересно. — Я с удовольствием наблюдал за ее профилем. — Вот у нас такие гордые и независимые заводят кошек, вместо мужчины, а кого же заводят у них?
— Думаю, мышей. — Прошептал змей.
Ляля повела ушком в его сторону.
— Обезьянок. — Ответила Ляля.
— Логично. — Согласился я с ней.
— Итак, куда мы отправимся сегодня? — Змей свел глаза на переносице. Ему на нос села большая желтая бабочка.
— Туда же, куда нам и надо было, в Транзабар, но только попросим наших товарищей во время перехода ни о чем не думать, чтобы не вносить помех. — Предложил я.
