— Что же ты молчишь? Мне скоро выходить.
Ниночка стихла, поскучнела, некоторое время глядела в неопределенную точку за стеклом.
— У меня парень есть, — выговорила она наконец.
— Ну, извини тогда, я ведь не знал.
Прикусив губу, чтобы не заплакать, Ниночка отвернулась к окну и больше уже не смотрела на Георгия. Вот сейчас он уйдет, и останется с ней рядом пустота — та холодящая душу, жуткая пустота, которую она пережила впервые в один из недавних вечеров и которую ощутила, как ощущает человек близость пропасти.
На остановке у Порошина шофер притормозил, и Георгий налегке выпрыгнул из автобуса. Пропуская его, он улыбнулся Ниночке и помахал ей рукой. Она не ответила ему. Автобус, напрягая мотор, быстро набрал скорость.
Мимо бегут перелески, поля, деревни. Все это видано не раз, а виданное неинтересно. Езда укачивает, погружает в дремоту, и сквозь нее в отдаленном уголке памяти брезжит зыбкое воспоминание. Оно возникает само по себе, помимо воли, потому что воля дремлет, усыпленная плавным ходом машины…
Большой деревянный дом с красивыми голубыми наличниками стоит на пригорке с краю деревни. В боковое окошко видно поле, оно начинается в десяти шагах от дома. В передние окна поверх кустов сирени подолгу глядит солнце. За кустами сирени дорога, идущая вдоль деревенской улицы, за дорогой — огород, в нем растут яблони, кусты смородины и крыжовника. И еще — у самого частокола — черемуха. В углу огорода — баня, а свободное пространство занимают гряды, на которых растут огурцы, помидоры, лук, чеснок, морковь, свекла. За всем этим с любовью ухаживают мать и отец. Частенько, выйдя из дома, Ниночка видит их в огороде — они окучивают, поливают, полют, прорежают. Ниночка — деваться некуда — бежит к ним, прихватив с собой скакалку.
«Мама, что вы делаете?»
«Полем, доченька, полем».
«Я тоже хочу полоть».
«Что ты, доченька, ты еще маленькая. Вот вырастешь…»
«Смотри, платье не испачкай», — предупреждает отец.
Платье на Ниночке беленькое, в горошек, новое совсем платьице, а потому самое ее любимое. В нем она чувствует себя легко и свободно, вот-вот у нее вырастут крылышки и понесут ее по воздуху.
Вдоль огорода, к бане, ведет тропинка, а перед входом в баню — вытоптанная площадка, на которой хорошо прыгать через скакалку. Увлекшись, Ниночка задевает ногой куст крапивы, которая выросла за углом бани. Ей больно, и она, поглаживая ногу, плачет.
«Что с тобой?» — бежит к ней мать.
«Крапива… ужалила…» — хнычет Ниночка.
