Наследники | страница 3



Последняя фраза прозвучала почти как упрек, и Елена поджала губы.

– Андрей бы сразу учуял подвох, если бы с ними было что-то не так, – подвела итог Протасова. – Ладно, идем вниз.


В гостиной было тихо, и без того большой обеденный стол, за которым осталось лишь трое, выглядел гротескно огромным. Застеленный белоснежной скатертью, он ломился от всевозможных блюд и закусок, но даже после ухода основной части гостей многое из выставленного на столе осталось нетронутым. У самого края стола в инвалидной коляске сидела дочь умершего Марина Андреевна, которая с отсутствующим видом отпивала чай маленькими глотками. Неподалеку расположилась семейная чета, которую минуту назад обсуждали вдова с сиделкой.

– Дорогие гости, я прошу прощения, что оставила вас ненадолго, – извинилась Бэлла Альбертовна, усаживаясь рядом с дочерью. – Что-нибудь еще желаете? Кофе, может быть? Я попрошу Лену, она приготовит.

Руслан Сацивин, тучный лысеющий мужчина лет пятидесяти пяти в бархатно-черном костюме, отрицательно покачал головой.

– Спасибо, но не стоит, Бэлла Альбертовна, – заявил он. – Мы и так вам столько хлопот доставили!

– Ах, господи, какие хлопоты, Руслан, – вздохнула вдова. – Мы… – она на секунду запнулась, – … то есть я всегда вам рада. И когда был жив Андрей… У нас гости бывали чуть ли не каждую неделю. Да что я говорю, вы сами все прекрасно знаете!

Голос старушки дрогнул, уголки глаз вновь повлажнели, и Марина успокаивающе взяла ее за руку.

– Мама, все хорошо, – вполголоса сказала она. – Нашему папе сейчас хорошо. Он прожил долгую и необыкновенную жизнь. Насыщенную и достойную. Он умер в полном здравии и рассудке, в родном доме, а не на больничной койке под капельницей…

– Войну прошел, трижды ранен был, – счел необходимым добавить Сацивин. Он потянулся за бутылкой и наполнил хрустальную рюмку водкой. – Военным корреспондентом в Чехословакии и Афганистане работал!

– Не человек, а талантище! – подхватила Лидия Коржина.

В отличие от своего супруга эта женщина была невероятно худой и плоской, словно доска. Тем удивительней было то, с каким аппетитом она поглощала яства и целые блюда, выставленные на столе в честь поминок, – начиная от холодных закусок, заканчивая заварными пирожными, которые накануне лично испекла Бэлла Альбертовна. Яркий и обильный макияж на ее вытянутом лице скорее выдавал истинный возраст женщины, нежели придавал ей моложавость, но Коржину это не смущало – подобным образом она красилась всегда.