Мишель взглянул на свои ручные часы, было уже половина второго — самое время ланча. Он вошел в кантину, полную табачного дыма, запахов пива, жареного мяса, специй. Здесь было обычное столпотворение — гул голосов, толчея посетителей и официантов, звон вилок и ножей, стук тарелок и стаканов. Все тот же бармен ухватил Мишеля цепким взглядом, узнал его и, по-приятельски ему улыбнувшись, указал глазами на угол — тот самый, где Джеремия Смит недавно угощал Мишеля ланчем и свел с Селимом. За столиком, стоявшим там, кто-то сидел, отгородившись «Нью-Йорк таймс», и Мишель догадался, что это был Джеремия Смит. Американец, словно почувствовав появление Мишеля, опустил газету и улыбнулся, затем приглашающе помахал рукою.
Мишель облегченно вздохнул и понял, что до последнего мгновения боялся не застать здесь Смита и теперь искренно рад встрече с ним.
— Хай, Майкл! — приподнялся американец навстречу Мишелю и протянул ему руку: — А я-то все гадаю, куда это вы пропали.
Он пододвинул Мишелю свободный стул:
— Садитесь, я покупаю вам ланч.
— Хорошо, что я вас нашел, — сказал Мишель и взял стакан виски.
— И я рад видеть вас живым и здоровым, да еще в прекрасном настроении, — расплылся в улыбке американец. — А то уже стал волноваться — не сотворил ли этот сумасшедший Фади чего-нибудь и с вами.
Он благодушно рассмеялся, но сразу же оборвал смех, и лицо его стало сочувственно-внимательным:
— Так рассказывайте же… где были, что делали. Или — загуляли с этим… как его… с Селимом? — Джеремия Смит шутливо погрозил Мишелю толстым пальцем с голубоватым ногтем. — Вы с ним поосторожнее. Я вас в прошлый раз не успел предупредить — парень, мягко выражаясь, с фантазиями, да и на деньги падок, ох как падок!
— Да нет, — почему-то смутился Мишель. — Он парень вроде бы ничего.
— Ну что ж, — успокоился американец. — Рад, что вы нашли с ним общий язык, до сих пор это редко кому удавалось.
На лице американца сияла широкая дружеская улыбка, и, глядя на этого добряка и симпатягу, Мишель с удовлетворением подумал, что был прав, не поверив в то, что говорил об американце Селим.
— Вы правильно делаете, когда осторожно подходите к тому, что говорят люди друг о друге, — прочел его мысли Джеремия Смит и задумчиво повертел в толстых коротких пальцах стакан с апельсиновым соком. — Все это так индивидуально и относительно — человек хороший, человек плохой… Я, например, уверен, что нет людей хороших или плохих. И вы, и я, и любой другой могут быть для кого-то хорошим, а для кого-то плохим — все зависит от того, как к кому мы относимся, ведь правда?
