— Ценю точность, — похвалил Смит, придвигая стоящий рядом с ним стул. — В Штатах она вам пригодится, это признак деловитости. К сожалению, здесь точность не в ходу…
И он пренебрежительно кивнул в сторону набившихся в кантину посетителей. Мишель сел, и сейчас же появился официант, крупный мужчина средних лет в засаленном малиновом смокинге и с несвежей малиновой салфеткой, перекинутой через руку. Он принес с собой и поставил на стол большой букет гвоздик: американец и Мишель сразу же оказались невидимыми для большинства посетителей. Второй официант, помоложе, поставил на стол высокий стакан с апельсиновым соком для американца, такой же стакан, но с двойной порцией виски, блюдечко со льдом и бутылочку соды для Мишеля, тарелку с подсоленным миндалем и тарелочку с тонко наструганной морковью, политой лимонным соком.
Смит аккуратно сложил «Нью-Йорк таймс» и положил ее на уголок стола, взял стакан с соком и приподнял его, словно чокаясь с Мишелем:
— Чиерс! За удачу, Майкл! За вашу удачу!
Мишель глотнул неразбавленного виски, стараясь унять волнение: сейчас американец должен сказать ему что-то такое, что, может быть, определит всю его дальнейшую жизнь.
Старший официант принес металлические подносики с толстыми, пышущими жаром бифштексами, на поджаристой поверхности которых выступали капельки сока. Гарниром служили мелкие кубики моркови в белом сладком соусе, золотистые ломтики жареного картофеля, бронзовые кружки лука, прожаренного в оливковом масле.
Джеремия Смит вонзил вилку в бифштекс, из которого брызнул золотистый сок, отрезал изрядный кусок мяса и с наслаждением отправил его в рот. Закрыв глаза и подвигав тяжелыми челюстями, он блаженно улыбнулся и с шутливой назидательностью обратился к Мишелю:
— Ловите мгновение, Майкл! Наслаждайтесь жизнью и делайте ее. Куйте свое счастье, ловите за хвост удачу! И будущее ваше — в ваших руках! Аминь.
Он запил мясо апельсиновым соком и кивнул на тарелку Мишеля:
— Ешьте, что же вы! Душевные переживания — это одно, а телесное здоровье — другое. В здоровом теле-здоровый дух.
Неожиданно он поднял руку и замахал кому-то за спиною Мишеля:
— Хай, Селим! Хай!
Мишель непроизвольно обернулся и увидел щуплого парня, пробирающегося к ним между столиков. Парень был одет в черную куртку из добротной турецкой кожи, в тонкий черный свитер с высоким воротником, плотно облегающим его тощую кадыкастую шею, и модные голубые джинсы с широким кожаным ремнем, украшенным несколькими замысловатыми посеребренными бляхами. Половину худого нервного лица скрывали черные очки, плотно цеплявшиеся за большие оттопыренные уши. В отличие от большинства сидевших за столиками парней, вид у него был совершенно не воинственный.
